– Он не мог выгнать тебя на улицу.
– А он и не выгонял. Я сама ушла. А знаете почему? Этот хлыщ Игнат положил Казику руку на плечо и заплетающимся языком пробормотал: «Старик, да пусть остается. Плюнь и пошли в столовую». Ну как? Ободряюще? А Настя стояла рядом и заливалась смехом.
– Лана, они же были пьяные. Ты приняла все слишком близко к сердцу.
– Где ты ночевала? – поинтересовался отец.
– Какая разница?
– Скажи!
– На вокзале. А утром вернулась домой. Серега протрезвел, одумался, прощенья просил.
Иван Федорович замотал головой.
– Возможно, эта история и имела место, но я-то знаю, что истинная причина ссоры с Колпаковыми кроется в другом.
Лицо Светланы порозовело.
– Я прошу тебя.
– Я помню тебя пятнадцатилетней. Помню, как ты страдала от того, что Игнат Колпаков женат на Насте.
– Папа, замолчи немедленно!
– Он тебе нравился, был первой любовью. Ты до сих пор не можешь простить Насте, что Игнат выбрал ее. Но, Светка, пойми, когда они расписались, тебе едва стукнуло одиннадцать. На кого ты злишься, а главное, за что?
– Ты бредишь, папа. – Света скрылась на втором этаже.
– Поехали домой, Ида, – попросил Иван Федорович. – Я устал, общение со Светкой приравнивается к самому суровому наказанию. Скорее отсюда.
Из окна спальни Света смотрела, как отец с мачехой выходят из калитки.
Сергей, успевший накачаться спиртным, сидел в кресле, пытаясь разгадать кроссворд.
– Е-мое! Туфта! Ничего не получается.
– Пьешь много, потому и не соображаешь.
– Сама попробуй.
– Отвянь.
– Нарываешься.
– Как бы сам не нарвался. Имей в виду, теперь ты у меня под каблуком. Закончились денечки твоего тиранства и пьяных выходок. Поднимешь руку или не дай бог наорешь на Лешку, вылетишь быстрее пробки.
– Заговорила. Думаешь, герцогиней стала? Мной помыкать решила?
– Ты предупрежден.
Сергей бросил газету на пол.
– Без водки погибну.
Света открыла шкаф и достала серое платье.
– Пить не запрещено. Хоть плавай в спирте. Слова не скажу. Но начнешь бузить, пеняй на себя.
– Как плавай? Ты че, с дуба рухнула?
– А мне по барабану, чем ты жажду утоляешь: водой, соком или водкой.
– С каких пор?
– С недавних. В спальном районе в коробкообразной квартире твой перегар и пьяный храп доводили меня до бешенства, а теперь – гуляй, душа. В особняке два этажа, пять спален. Находясь в одном конце строения, не знаешь, что творится на другом. Здесь твой порок я готова терпеть до первого рукоприкладства.
Сергей медленно побрел к двери.
– То есть я могу сейчас поправиться коньячком из бара Казимира?
– Можешь. Только маленькая поправка – коньячок будешь пить из моего бара. Понял? Это мой дом, моя спальня, мой бар и мой коньяк.
Сергея как ветром сдуло. Светлана праздновала победу.
– Ну, вот я и на Олимпе. Наконец-то.
Глава 10
На протяжении часа Настя внимательно наблюдала за плавными передвижениями золотых рыбок в аквариуме. Бесспорно, это успокаивало, но в то же время порядком поднадоело. Таращиться на рыб в течение шестидесяти минут способен либо псих, либо человек, которому больше нечем заняться. Настя идеально подходила ко второй категории. Она скучала. Скучала и боялась. Последний месяц Колпакова практически перестала спать. Вечером, проглотив таблетку снотворного, она засыпала, но сон длился недолго. Уже через пару часов Анастасия открывала глаза и пялилась в потолок.
Иногда Колпакова шла на кухню, открывала холодильник и начинала готовить. Да, довольно странная и необычная привычка. Одни, мучаясь бессонницей, смотрят телевизор, благо теперь по нему круглосуточно крутят фильмы и передачи, другие берут в руки книги, третьи припадают к окну. Настя же включала плиту и, засучив рукава, принималась за дело. За одну ночь она могла сварить борщ, сделать плов, нажарить котлет, налепить пельмени и далее по списку.
Игнат только диву давался.
– Я бы назвал тебя идеальной женой, если бы не одно «но». Настен, почему ты стоишь у плиты ночами?
Анастасия пожимала плечами. А что, собственно, ответить? Она неоднократно твердила Игнату о своем страхе. Муж лишь отмахивался.
– Повода для беспокойства нет, – успокаивал он, целуя супругу в лоб.
Придя к мысли, что в лице Игната она так и не сможет обрести столь необходимую поддержку, Настя окончательно впала в уныние.
Устав изображать из себя любителя золотых рыбок, Колпакова нехотя прошла в ванную комнату. На полке в пластмассовом стаканчике стояла бритва Игната. Настя поморщилась. Сколько можно напоминать мужу, что одноразовые бритвы, после их прямого использования, необходимо отправлять прямиком в мусорное ведро, а не ставить в стакан. Игнат до безобразия неаккуратен. Например, он запросто может положить грязные носки к чистым или повесить несвежую рубашку в шкаф, не удосужившись отнести ее в корзину для грязного белья.
Телефонный звонок отвлек Колпакову от мыслей о супруге. Вернувшись в комнату, она сняла трубку.
– Алло.
– Это Анастасия Колпакова? – спросил на том конце тихий голос.
Звонивший говорил шепотом, посему было невозможно определить, кому именно принадлежит голос. Это мог быть как мужчина, так и женщина.
– Совершенно верно.
– Здравствуйте, Анастасия Борисовна. Вы меня не знаете, но поверьте, я от всего сердца желаю вам добра.
– Кто говорит?
– Ваш друг.
– Представьтесь, пожалуйста, и, если возможно, говорите чуть громче.
– Анастасия Борисовна, спешу вам сообщить, что у вашего мужа есть любовница.
Настя отшатнулась.
– Что вы сказали?
– Мне жаль, но это горькая правда. Игнат Владимирович вам изменяет. Он и молоденькая бесстыдница встречаются на съемной квартире. Если вы мне не верите, можете прямо сейчас отправиться туда и застукать благоверного с поличным.
– Кто вы? – Настю охватила мелкая дрожь.
– Для вас намного важнее узнать, кто любовница вашего супруга. Когда правда откроется, вы будете неприятно удивлены. Анастасия Борисовна, запишите адрес.
