внимательно посмотрела на Катку и выдала: – Между нами говоря, я уже третий день помыться по- человечески не могу. На улице духота, все тело влажное, а помыться не могу.
– Почему?
– Так боязно в ванную их заходить. Не по-нашенскому тама. В одной стоит большое корыто с дырками. Из дырок пузыри идут, как уж тут помоешься спокойно? Того и гляди, замыкание случится.
– Джакузи?
– Оно самое. Внучка смеется, а у меня сердце в пятки ушло, когда первый раз туда залезла. А во второй ванной комнате у них стоит эта… кабина. Господи, страсти-мордасти. Вся в кнопках – ничегошеньки не ясно. Я зашла, нажала на первую попавшуюся, а она как завизжит, запоет, и огоньки разноцветные мелькать стали. Чуть богу душу не отдала.
– Привыкнете.
– Нет, дочка, не в том я возрасте, чтобы к такой новизне привыкать. Да и мозгов у меня не хватит. На кухне стиральная машина стоит – вся в кнопках. Рядом посудомоечная – кнопок еще больше. Внук говорит: это фукции какие-то. Микроволновую печь я им испортила, пульт сломала, в туалете не туда нажала – там что-то щелкнуло и испортилось. Дочка успокаивает, а зять смотрит, как на сумасшедшую.
– В этом плане столица сильно отличается от сельской местности.
Старушка всплакнула.
– И внуку компьютер сломала. Дура старая. Ну кто меня просил лезть, а ведь хотела как лучше. Подлечить его, чтобы выздоровел поскорее.
– Кто, внук?
– Да не внук – компьютер.
Ката усмехнулась.
– Как вы его лечить собрались?
Бабушка затарахтела:
– Вчера утром все началось. Внучок сидел, играл, а потом как заорет: «Папка, в компе вирус». Я его еще пожурила, мол, чего ерунду городишь, какой такой вирус, это ж тебе не человек. А Пашка на своем стоит – вирус, и все. Тут зять в комнату прибег, посмотрел и говорит: «Да, действительно вирус подхватил. Надо «Скорую помощь» завтра вызвать».
Копейкина снова прыснула.
– Смеешься над бабкой, а я испугалась. Кто их сейчас знает, чего они понапридумывают. Вот уже и к компьютерам вирусы цепляются, «Скорую» к ним вызывают. Внучок очень переживал, все беспокоился, как бы хуже не стало. Потом они все по делам разбежались, меня за главную оставили. Хожу по хоромам, а сердце не на месте. Решила испытать старинное средство. Я из деревни трехлитровую банку меда привезла. Медок липовый – от всех болезней лечит. Ну и обмазала я весь компьютер. Потом нажала на кнопку, на которую внук всегда нажимает, и…
– Что?
– Сначала просто гудел «гу-гу-гу», через минуту запыхтел, а под конец как зашипит, и все. Отключился. Чуть с ума не сошла. Схватила телефон и неотложку вызвала. А у вас же в городе все непонятливые. Я им талдычу, что врачи нужны, а они возрастом больного интересуются. Пришлось сказать, что больному лет пять, и он уже минут двадцать как не подает признаков жизни. Тут уж медики спохватились. Ничего больше не спросили, только адрес.
Катарина вжала голову в плечи.
– А потом?
– Суп с котом, – огрызнулась бабуля. – Приехали быстро. Да не одна «Скорая», а вместе с реанимацией. Охо-хо… Врачи мне много чего говорили – в основном предлагали добровольно лечь в психиатрическую клинику. Вечером внук такой скандал закатил – мамочки родные. Сегодня утром запретил приближаться к компьютеру ближе чем на пять метров. Ага, так и сказал: «Ба, к компу не подходи, мышь не трогай, к Клаве не прикасайся». А главное, не предупредил, кто такая Клава. Слава богу, она сама пожаловала. Теперь вот измеряет там фон какой-то.
Копейкина насторожилась.
– Кто пожаловал?
– Ну Клава, о которой внук говорил.
– Ну-ка рассказывайте поподробней.
– А чего рассказывать? Я позавтракала, телевизор смотреть стала, и тут звонок. Открываю. На пороге стоит чернявая девица. Представилась Клавдией. Оказывается, она опрос проводит, спросила разрешения пройти внутрь. Ну как человека не пустить, он все-таки работу свою выполняет, тем более Пашка предупредил: «К Клаве не прикасайся», значит, знает ее внучок. Пропустила я деваху. Узнав, что я приехала к дочке из деревни и нахожусь в квартире одна, Клавдия предложила перед началом опроса проверить радиационный фон. Зашла в спальню, походила по комнате, а потом попросила меня выйти на улицу. Вроде не все спокойно в дочкиной спаленке. Вот сижу, жду, когда Клава меня обратно в дом позовет. Ты случаем не знаешь, этот фон долго налаживают? Я уже в туалет хочу – сил нет.
– Вы давно сидите?
– Минут пятьдесят, а мож, и час.
– Вставайте! Бежим, пока не поздно.
– Куда бежать-то?
– К вам домой! Вас нагло обманули. Никакой это не опрос.
– А Клава?
– Аферистка!
– Но Пашка ведь…
– Он имел в виду клавиатуру. Ее сокращенно называют клавой. Ну это на сленге компьютерном, понимаете?
– Понимаю, понимаю. А что ты сейчас сказала?
– Поторопитесь!
Пенсионерка покачнулась.
– Выходит, он не эту Клаву имел в виду?
– Нет, конечно.
– Тогда чего мы ждем? Скорее! Скорее!
Забежав в подъезд, они поднялись на двенадцатый этаж и столкнулись с четырнадцатилетним Павлом.
– Пашенька, внучек, ты уже вернулся?
– Ба, ты где была? Почему входная дверь открыта настежь? Хочешь, чтобы нас грабанули?
– Я… гуляла… На скамейке сидела. Туточки недалеко, рядом с детским садиком.
– А дверь? И зачем ты навела бардак в родительской спальне? Вещи раскиданы, папкин бар открыт. Ты чего, его виски пила?
– Нет, Пашенька, нет, соколик, никакую виску я не пила. Только кефирчик утром и чай. – Бабуля схватилась за сердце. – Доигралась, карга деревенская. Теперь меня зять бандеролью в Рязань вышлет.
– Лучше вызвать милицию. Вы хорошо запомнили Клавдию?
– В кофточке она была белой и брючках темных. Сережки у ней красивые в виде подсолнухов.
– А лицо?
– Лицо как лицо. Симпатичная. Чернявая.
– О чем вы говорите? – повысил голос Пашка. – Чернявая это кто?
Дверцы лифта открылись, и на площадке появилась миниатюрная блондинка.
– Почему на лестнице стоите?
– Мам, тут такая фигня, – начал Пашка.
– Лиза, дочка, – зарыдала старуха, – я во всем виновата. Я окаянная. Кто ж знал, что у вас радиационный фон нормальный. Она меня вокруг пальца обвела…
Воспользовавшись суматохой, Копейкина прошмыгнула в подъемник и поспешила ретироваться.
Знакомство с писательницей началось со скандала. Ирина Глининская, узнав о
