— Только объясните мне, что делать. Я никогда не имела дело с лодками, а тем более с яхтами.
Он поймал себя на том, что смотрит на ее ноги и думает черт знает о чем, только не о снаряжении яхты.
— Следите за этим швартовым, хорошо? — Он показал на канат, свободно намотанный на причальную тумбу. — Хватайте трос. Скорее!
— Что? Какой трос? — Пока она соображала, трос соскользнул в воду, и волны отнесли кэтбот от пристани. — И что теперь? — растерянно спросила она.
— Следить за швартовым было поручено вам, вот вы и доставайте теперь лодку.
— Я не стану прыгать в воду!
Он сердито взглянул на нее, покачал головой, потом разделся до пояса, оставшись в одних шортах, и нырнул. Прохладную воду пронизывали лучи яркого солнечного света. В несколько взмахов он догнал лодку, поймал швартов и снова привязал его к тумбе.
— Очень вам благодарен за это купание, — сказал он, подтянувшись на руках и выскакивая на причал.
— Не стоит.
Когда он увидел, как она смотрит на его обнаженный торс, он окончательно ее простил и еще некоторое время работал без рубашки. Он не снимал рубашку при женщине с тех пор, как получил сквозную рану в той последней перестрелке. Но ее взгляд был таким выразительным, что он и думать забыл, что она медсестра.
— Ладно, теперь помогите мне установить мачту, — сказал он.
— А вы подсказывайте, что нужно делать.
— Главное, сохраняйте равновесие. Сейчас я подниму мачту, а вы подведите ее к этому отверстию, вон там, на носу. И осторожно, берегите пальцы!
Клэр оказалась очень ловкой и проворной, и он окончательно успокоился. Вскоре они установили гик и подняли парус. Прикрывая глаза ладонью, она с довольной улыбкой любовалась парусом, а Росс молча смотрел на нее. Ему ужасно нравилось ее лицо, ее глаза. Он не хотел ею увлекаться, хотя дед только об этом и мечтал. Но порой он терял над собой контроль и тогда воображал ее своей женщиной. Черт возьми!
Почувствовав на себе его взгляд, она опустила руку и посмотрела на него.
— Что?
— Нет, ничего. Просто смотрел на вас, и мне в голову лезли всякие фантазии о сексе с вами.
— Росс!
— Да-да! Я веду себя нагло, можете подать на меня в суд.
— Не говорите ерунды. — Она покраснела, что доставило ему огромное удовольствие, и отвернулась. — Может, покажете мне, как… Ну, не знаю, задраивать люк или укладывать трос.
Что ж, видно было, она не хочет, чтобы он за ней ухаживал. Ладно! Он показал ей, как правильно уложить канат, и она отправилась за Джорджем. В своей любимой, уже потертой шляпе, в кардигане и яхтенных туфлях дед выглядел так же великолепно, как прежде.
— Все в порядке, шкипер? — улыбнулся он.
Клэр помогла ему застегнуть спасательный жилет. Росс опустил киль, отдал швартовы и оттолкнулся от причала.
Парус поймал легкий ветер, и яхта мягко заскользила на середину озера.
Джордж энергично работал рулем, чтобы ускорить движение, подчиняясь его указаниям, Клэр подгребала коротким веслом, и вскоре парус наполнился ветром.
Она пришла в полный восторг.
— Мы уже идем?
— Идем, идем, — успокоил ее Джордж. — Вам захочется сесть на банку, когда судно начнет кренить.
— Теперь уже с минуты на минуту. — Росс подозвал ее к себе.
И почти сразу лодка накренилась. Обхватив Клэр одной рукой, Росс показал ей, как сопротивляться крену.
— Осторожнее, вас выбросит за борт, если вы не удержите равновесие.
Он с удовольствием ощущал рядом ее теплые обнаженные плечи. Ее темные волосы легко касались его подбородка, их цветочный аромат кружил голову. Росс целиком отдался наслаждению настоящим моментом. Он перестал требовать, чтобы дед продолжил болезненное лечение, а просто сдался, как и советовала ему Клэр. Вода, пронизанная солнцем, ветер в парусе, Клэр, сидящая рядом, раскатистый, счастливый смех деда, журчание воды под килем — жизнь прекрасна и удивительна!
— Боже мой, какое это наслаждение — идти под парусом! — воскликнула Клэр. — Я даже не представляла себе, что это может быть так прекрасно. — Она радостно улыбнулась Россу. — Поразительно! Это возбуждает и в то же время успокаивает.
В целом день был превосходным, с множеством счастливых моментов, которые навсегда останутся в памяти Росса, — дед в своей смешной шапке, как у Гиллигана[13], подставляет лицо солнцу. И Клэр с сияющими восторгом глазами, впервые попавшая на яхту.
Но когда они причалили к пристани, Росс сразу увидел, как дед устал.
— Пожалуй, немного полежу, — сказал Джордж.
— Я помогу тебе, — предложил Росс.
На столе в комнате стоял кувшин со срезанными ветками сирени, ветерок разносил ее аромат по всему коттеджу. В ярко-синем озере отражались окружающие его ивы. Дед скинул яхтенные туфли и со вздохом облегчения откинулся на подушки.
— Как ты, случайно, не замерз? — спросил Росс.
— Нет, все хорошо. Спасибо тебе за этот день.
— Ты смеешься? Я всегда любил ходить с тобой на яхте. Мне было всего шесть лет, когда ты в первый раз взял меня с собой. Мы плавали, пока совсем не стемнело, помнишь?
Дед кивнул, от усталости закрыв глаза:
— Ты еще спросил меня, где находится рай. И я снова отвечу тебе: здесь, мой мальчик, он здесь, в тебе.
Клэр стояла на веранде и видела, как Росс вышел из коттеджа, прошел в конец причала, спустил парус и отнес его в лодочный домик. Она готова была предложить ему свою помощь, но даже издали поняла, что он плачет.
Она всегда угадывала, когда родственнику пациента нужно помочь, а когда его лучше оставить наедине с собой. Человек отдавался своим горьким размышлениям, порой совершенно терял самообладание, но потом вновь собирался с силами. Каждый по-своему переживает приближение неизбежной разлуки с близким и любимым человеком. Она до сих пор не могла равнодушно относиться к их горю, но хорошо знала все стадии, через которые им суждено пройти.
Но сейчас, глядя на вздрагивающие плечи и стиснутые кулаки Росса, она с трудом заставила себя не вмешиваться в его горе. Он был ей далеко не безразличен, и тяжело было видеть, как он страдает. До сих пор Клэр удавалось слегка отстраняться от страданий людей, но с Россом все было иначе, и прежний опыт уже не помогал. Она должна была соблюдать дистанцию, предписанную этикой ее профессии. А вместо этого, почти против ее воли, в ней зарождалось сильное чувство к этому человеку.
«Уж не влюбилась ли я», — с тревогой думала Клэр.
Если верить книгам и фильмам, любовь — невероятно радостное и светлое чувство, обещающее долгую и счастливую жизнь с любимым человеком. А для Клэр она создавала новые трудности. Надо было как-то выпутаться из этой ситуации.
Тот, кто первый придумал слово «влюбиться»[14], попал в точку. Оно верно передает ощущение невесомости, полета, охватывающее человека во время падения, и в то же время осознание неотвратимости конца. Падение невозможно остановить, невозможно повернуть вспять. И когда ты ударяешься о землю, тебе становится очень больно.
