указывая, что речь идёт не о простом смертном, а о боге небесного происхождения.
Обитель Ану и его царство находились на небесах. Именно туда отправлялись другие боги Неба и Земли, нуждающиеся в совете или помощи, и именно там они собирались на совет богов для разрешения внутренних споров или принятия важных решений. Многочисленные древние тексты описывают дворец Ану (вход в который охраняли бог Древа Правды и бог Древа Жизни), его трон, а также поведение других богов в его присутствии.
Шумерские источники также упоминают о случаях, когда в обитель Ану допускали не только богов, но и простых смертных, главным образом для того, чтобы они обрели бессмертие. Одна такая легенда повествует об Адапе («модели человека»), который был настолько предан богу Эа, своему создателю, что последний предоставил ему возможность посетить царство Ану. Вот как Эа описывает Адапе, что его ждёт:
Адапа в сопровождении Эа вознёсся на небо и подошёл к воротам обители Ану. Но когда ему предложили отведать Хлеба Жизни и стать бессмертным, Адапа отказался от угощения, подозревая, что Ану хочет отравить его. В результате он вернулся на землю как наделённый высшей мудростью священник, но так и не обрёл вечной жизни.
Вера шумеров в то, что небесной обители могут достичь не только боги, но и избранные смертные, нашла отражение в Ветхом Завете — в историях о вознесении на небо Еноха и пророка Илии.
Хотя Ану жил в небесной обители, в шумерских текстах сообщается о нескольких случаях, когда он спускался на землю, — во времена серьёзных кризисов, для нанесения официальных визитов (в сопровождении своей супруги АНТУ) и (по крайней мере, однажды) чтобы сделать наместницей на земле правнучку ИН.АННУ.
Поскольку Ану постоянно не жил на Земле, не было никакой необходимости поклоняться ему в особом городе или культовом центре; его обитель, или «высокий дом», располагалась в Уруке (библейском Эрехе), владении богини Инанны. Среди руин Урука археологи обнаружили рукотворный холм, хранивший свидетельства строительства и многократной перестройки более высокого храма — храма Ану. Учёные выделили не менее восемнадцати культурных слоёв, или фаз, строительства, что указывало на веские причины, побудившие древних шумеров сохранять храм в этом священном месте.
Храм Ану назывался Е.АННА, или «дом Ану». Это простое название принадлежало сооружению, которое — по крайней мере на некоторых стадиях своего существования — представляло незабываемое зрелище. В шумерских текстах оно называется «величайшей святыней». Легенды утверждают, что храм строили сами боги, что его карниз сверкал как начищенная медь, а высокая стена касалась облаков. Красота храма производила неизгладимое впечатление. Древние тексты также не оставляют сомнений в назначении храма, называя его «домом для сошествия с небес».
Глиняная табличка из архива Урука рассказывает о пышных празднествах, сопровождавших «официальный визит» Ану и его супруги Анту. Из-за повреждения таблички мы можем проследить церемонию лишь с середины, когда Ану и Анту уже сидят во внутреннем дворике храма. Боги выстраивались «в том же порядке, что и прежде», а затем образовывали процессию, в центре которой располагался носитель скипетра. После этого они должны были спуститься во двор и повернуться лицом к Ану. «Жрец Очищения» совершал возлияние скипетру, после чего носитель скипетра садился рядом с Ану. Своё место рядом с верховным богом занимали Папсукаль, Нуску и Шала.
Тем временем богини, «божественные отпрыски Ану, небесные дочери Урука», вносили второй предмет, точное название и назначение которого неизвестны, в Е.НИР, или «дом золотой кровати богини Анту». Затем они присоединялись к процессии во дворе. В соответствии со строгим ритуалом готовилась вечерняя трапеза: специальные жрецы смазывали смесью «доброго масла» и вина петли дверей святилища, куда Ану и Анту должны были удалиться на ночь, чтобы скрип дверей не тревожил сон божественной четы.
Пока готовилась «вечерняя трапеза» — разнообразные напитки и закуски, — астроном-жрец поднимался на «верхнюю ступень главного храма», чтобы наблюдать за небом. Он следил за определённой областью неба, где должна была взойти планета, называвшаяся «Великим Небесным Ану». При её появлении он начинал распевать гимны под названием «Той, кто сияет ярко, небесной планете владыки Ану» и «Планета Ану взошла в небе».
После восхода планеты и исполнения гимнов Ану и Анту омывали руки водой из золотой чаши и начиналась первая часть пира. Вторая часть праздника начиналась с церемонии омовения рук семи богов, которым лили воду из семи золотых кувшинов. Затем следовал «ритуал ополаскивания рта», и жрецы исполняли гимн «Планета Ану — небесный герой». Зажигались факелы, после чего боги, жрецы и певцы выстраивались в процессию, сопровождавшую двух высоких гостей в их покои.
Во дворе храма оставались четыре главных бога, которые
Церемония отъезда двух Великих Богов тоже была расписана не только по дням, но буквально по минутам. На семнадцатый день через сорок минут после восхода солнца перед Ану и Анту открывались ворота, чтобы они могли «закончить свой ночной визит».
Конец этой таблички обломан, однако археологи обнаружили другой текст, в котором, по всей вероятности, описывается эта же церемония отъезда: утренняя трапеза, гимны, рукопожатия. После этого Великих Богов на носилках, напоминающих трон, служители храма доставили в Урук. Одно из ассирийских изображений (хотя и относящееся к более поздним временам) может дать представление о том, как могла выглядеть процессия богов, сопровождавшая Ану и Анту в Урук (рис. 44).
Под пение специальных гимнов процессия прошла по Аллее Богов и прибыла на «Священный Причал, стоянку корабля Ану». После церемонии прощания были исполнены другие гимны.
Затем все жрецы и служители храма во главе с верховным жрецом прочитали молитву. «Великий Ану, да благословят тебя Небо и Земля!» — несколько раз произносили они. Помолившись о здравии семи небесных богов, жрецы поимённо вспомнили богов, оставшихся на небесах и живущих на земле. В заключение они пожелали Ану счастливого пути.
Среди тысяч изображений древних богов, обнаруженных археологами, нет ни одного изображения Ану. Тем не менее, он смотрит на нас с каждой статуи и с каждого портрета правителя — со времён
