Он видел ее здесь раньше, метис колли черно-белого окраса. Вид Уилла и Рика в их шлемах и костюмах пожарных заставил ее мчаться от них со всех ног.
— Надеюсь, черт побери, что амбар использовался для сена, а не под жилье, — прокричал он Рику.
— Я тебя слышу? — Рик, молодой волонтер, только после курсов, не без страха смотрел на горящее здание.
— Я собираюсь обыскать помещение, — сказал Уилл, напомнив себе, что не так давно он был такой же зеленый, как Рик Макклюр. К тому времени, как прибыла пожарная машина, Уилл надел маску, хотя и не опустил ее на лицо. Он надеялся, что ему не будет нужды лезть в пламя.
Он обошел здание по периметру, подготавливая рапорт для своего батальонного командира. Отметил хороший признак — он не слышал никакого блеяния пойманного в ловушку скота. Такого рода вещи остаются в душе пожарника. Спасать было некого, а их цель не спасение здания, оно сгорит, как трут. Им нужно погасить огонь, чтобы он не распространился на окружающие поля.
План был такой: сбить пламя сквозь большие панельные двери по бокам. Уилл передал по радио задание экипажу пожарной машины. Пока пожарные в шлемах раскатывали рукав, он знаками показал Рику открыть дверь и быть готовым приступить к делу с портативным огнетушителем. Целью их было сбить пламя — пока не обрушился весь дом — до того, как пожарные подтянут рукав. Тогда с фасада здания можно будет сбить пламя. Жар был сильный, как они и ожидали. Когда Уилл был новобранцем, это выбивало из него всю дурь — жар, обдувающий его лицо, и невидимые силы, словно молоты стучавшие в голове, как на рок-концерте.
Огонь был в последней стадии, языки пламени пробивались сквозь дым. Он услышал свист и подумал, что его баллон с воздухом покрылся пузырями из-за жара. Похожий на собор высокий амбар в нордическом стиле купался в неверном свете, сложенные скирды сена пылали, словно гигантский погребальный костер. «Я в порядке, — сказал он, как всегда делал в подобных ситуациях. — Я в порядке». В уме он вызвал образ Авроры — его главной причины, чтобы остаться в живых.
Брайди подошла к окну и опустила его, чтобы слышать звук далекой сирены. Затем она снова села и положила руки на стол.
— Сара, я не понимаю. Почему вы говорите, что ваше решение отложить рождение детей едва не убило вашего мужа?
— Если бы я согласилась забеременеть сразу, как хотел Джек, мы бы раньше узнали, что у нас есть проблема. — Сара прочистила горло. — Насколько подробно вам нужна эта история?
Брайди, казалось, поняла.
— Пока можете не тревожиться о деталях Разве что вы думаете, что эта информация нужна, чтобы я помогла вам.
В каком-то смысле Сара понимала, что ей придется открыть самые интимные детали ее брака, открыть их, словно незалеченную рану, чтобы оголить нервы. Она знала о разводах достаточно, чтобы понимать, что это часть процесса. Однако от этого знания было не легче. Выражать личную боль в своих комиксах было одно, но обсуждать ее в открытую — совсем другое.
— Постепенно я захотела детей так же сильно, как и он. Казалось, мы оба обладаем хорошим здоровьем. Так что, когда за целый год я не смогла забеременеть, мы стали проверяться. По некоторым причинам мы ожидали, что что-то не в порядке со мной, а не с ним. — Оставив в покое обручальное кольцо, она взяла ручку со стола и крутила ее в пальцах.
— Я думаю, это совершенно обыкновенное допущение, — сказала Брайди. — Не представляю почему, но это так.
Когда они выяснили, что с Сарой нет проблем в смысле деторождения, Джек согласился пойти провериться к своему дяде, урологу. Сара была готова услышать сообщение о низком уровне спермы, или плохом движении сперматозоидов, или замедленной подаче спермы. На самом деле тесты выявили кое-что куда более ужасное.
— Рак яичек, — сказала она Брайди. — У него были метастазы в лимфоузлы, в живот и легкие.
Мнение онколога было обнадеживающим.
«Статистика и планирование не даст этому развиться. Бороться со всем, что у нас есть, — вот чем мы займемся», — сказал доктор. Джек был также удачлив, потому что у него были семья и друзья, которые его поддерживали. Его родители и братья с сестрами окружили его заботой, когда выяснился диагноз. Люди, которые знали его с детского сада, приходили его навестить, поддержать, и их добрые пожелания были, казалось, бездонным колодцем поддержки.
— Вы должны понять, — сказала Сара Брайди, — когда что-то такое случается, весь мир останавливается. Вы теряете все. Это как вступить в армию, и болезнь — ваш строгий сержант. Мы сразу же начали лечение, агрессивное лечение. Его возраст и хорошее здоровье позволили применить самые тяжелые методы.
— Интересно, что вы сказали «Мы начали лечение», а не «Джек начал лечение».
— Мы были командой, — объяснила Сара. — Болезнь заполнила каждый момент нашей жизни, бодрствовали мы или спали. — Она снимала и надевала колпачок ручки, снимала и надевала. — В самом деле, я не знаю, важно ли это сейчас или нет, — мы позаботились об одной маленькой детали, прежде чем начать лечение.
— И эта маленькая деталь была…
— Это было предложение доктора. Мы с Джеком были в панике, чтобы думать об этом. Джеку посоветовали заморозить сперму. Лечение могло вызвать бесплодие, так что это было предусмотрительно. — Она слегка улыбнулась. — Джек всегда стремился добиваться всего. Он запас столько спермы, чтобы населить целый город. И до последней недели это была история со счастливым концом. — Более или менее, думала она. Представление Джека в банке спермы было куда более продуктивным, чем представления в их спальне.
— Простите, я должна прояснить. Вы были его главной поддержкой во время лечения?
— Финансово — нет. К счастью, Джек и его семья люди чрезвычайно состоятельные. Я едва ли сделала карьеру.
— Комиксы, которые вы упоминали раньше?
Взволнованная, она продолжала крутить в руках ручку.
— Да, они называются «Просто дыши».
Брайди откинулась на спинку стула.
— Звучит потрясающе, Сара. В самом деле.
— Было бы лучше, если бы я взялась за что-то, чтобы зарабатывать себе на жизнь. В настоящее время я работаю на себя, что означает куда больше работы, но и больше независимости и больше денег. Когда Джек был болен, я отказалась от этой работы и делала рекламу и поздравительные открытки, однако никогда не переставала рисовать комиксы. На самом деле в самые тяжелые дни лечения я сделала свои лучшие работы. Но я не могу честно сказать, что вложила в его болезнь деньги, те, о которых стоило бы говорить.
— Как насчет моральной и эмоциональной поддержки? И заботы о нем?
— Я делала вещи, на которые, как я думала, не способна. — Она замолчала, в удивлении чувствуя те самые эмоции, которые она испытывала в бесконечные тяжелые ночи после химиотерапии, когда даже любви и молитв не было достаточно, чтобы утешить его, когда она обнимала его, когда его трясло от холода, когда она стирала его рвоту и меняла ему постель, пока он стонал в агонии. — Я расскажу вам детали. Но точно могу сказать, что это было ужасно и каждый, кто попытается отрицать, что я оказывала ему поддержку, — лжец.
— А счастливый конец?
— До того как все это случилось, я бы сказала вам, что наш счастливый конец наступил в тот день, когда мы обнаружили, что рака больше нет и лечение больше не нужно. Я полагаю, не бывает таких вещей, как счастливый конец. Жизнь, черт возьми, слишком сложна для этого. Ничего не кончается. Все просто меняется. — Она посмотрела вниз, увидев, что совершенно раскрутила ручку.
Брайди сложила руки на столе и притворилась, что не заметила.
