— Кто?..
— Это… гм… Сара Мун.
Ритм его сердца изменился. Как и его дыхание. Когда беременная женщина звонит посреди ночи, это не к добру.
— Вы в порядке? — спросил он. Ее отец и брат оба живут поблизости; почему она не позвонила им?
— Да, я в полном порядке. Я чувствую себя ужасно из-за того, что вот так звоню вам, но… — Она замолчала, звук был такой, словно она уронила трубку. — Вы можете приехать?
Он уже сунул ноги в синие джинсы, прижав трубку подбородком.
— В чем дело?
— Это Фрэнни.
— Фрэнни. — Он на мгновение положил трубку, чтобы натянуть старый свитер, затем схватил трубку снова.
— …щенки, — говорила Сара. — Пожалуйста, Уилл. Мне стыдно беспокоить вас, но… Я просто не справлюсь одна.
Наконец ситуация прояснилась, луч солнца пробился сквозь туман.
— У вашей собаки будут щенки.
— Я уже позвонила по 911. Они сказали, что приедут, только если будут настоящие проблемы.
— А они есть? — Его руки приняли решение раньше головы. Он натянул пару рабочих ботинок, не завязав шнурки, и уже сбегал по лестнице.
— Только со мной, — призналась она.
— Я буду сию же минуту.
Он быстро доехал до ее дома. Ночь была спокойная и пустая, как сердце пустыни, затянутые туманом дороги жили своей тайной жизнью. Жабы, олени и еноты были невидимы до последней минуты, вспыхивая, словно препятствия в видеоигре.
— У нее стресс, — пробормотал он, остро захотев кофе. — Дама в стрессе.
Он знал, что сказала бы его умудренная сестра: «Такими ты их и любишь, Уилл».
В самом деле? Брайди любила устраивать ему сеансы психоанализа, укладывать его на кушетку, словно доктор Фил. Вправду ли он неосознанно чувствует влечение к женщинам в беде? Основываясь на выборе, который он делал в прошлом, это было вероятно. И в чем состояла привлекательность? В женщине или в ее беде?
Он подъехал прямиком к единственному светофору в городе. Если Франко где-то поблизости, он, вероятно, катается на бригадном автомобиле с включенным радио в надежде, что диспетчер не позвонит.
Уилл припарковался у подъездной дорожки дома Сары и направился к парадному крыльцу. Она ждала в дверях, бледная и растрепанная, в странном наряде из тренировочных штанов, топа от пижамы и детского фартука. Ее волосы были спутаны, и она выглядела до странного привлекательной.
Он отбросил эту мысль и шагнул внутрь.
— Где она?
— В кладовке в холле. Она не хочет выходить.
Он прошел в недлинный холл между гостиной и кухней. Дверь в кладовку была открыта. На полу рядом с ней лежал фонарик. Медленно, надеясь, что он не испугает бедную собаку, Уилл опустился на пол.
— Привет, псина, — сказал он. — Помнишь меня? — Он включил фонарик, но отвел луч в сторону от собаки, чтобы не потревожить ее.
Собака издала звук, комбинацию поскуливания и рычания. Еще одна дама в стрессе, это точно. Раздутая, как кузнечные мехи, она лежала на подстилке из жакетов, свитеров и ветровок и как минимум на одном старом полотенце. В кладовке стоял специфический запах, пахло не просто псиной, но сыростью. Неужели у собак воды отходят так же, как у женщин?
— С тех пор как я пошел работать пожарным, — сказал он, — мне ни разу не пришлось принимать роды. Однако я об этом читал. В большинстве случаев нужно положиться на мать-природу.
— Как вам кажется, она в порядке? Я купила ей несколько месяцев назад прекрасную корзину, и мне казалось, ей нравится в ней спать. А сегодня вечером она исчезла, и я нашла ее здесь. Она стащила с вешалок одежду. — Сара встала на колени рядом с ним. — У нее хороший вкус. Пальто под ней — кашемировое.
— Вы хотите, чтобы я попытался вытащить его оттуда?
— Нет, — быстро сказала она. — Это пальто… оно из Чикаго.
Она этого не сказала, но Уилл заподозрил, что это как-то ассоциируется с ее бывшим.
— Бедная Фрэнни, — жалобно проговорила Сара. — Похоже, ей больно.
— Когда вы в последний раз водили ее к ветеринару?
— Неделю назад. Он сказал, что она, скорее всего, родит в выходные.
— Так что она идет точно по графику.
— Похоже на то. Это нормально, что она так тяжело дышит?
Уилл развел руками:
— Я в этом смысле не эксперт.
Они некоторое время посидели в молчании. Собака зашевелилась и поднялась, немного покрутилась и улеглась снова. Затем она начала медленно и методично вылизывать себя.
— Нужно дать ей немного места, — сказал Уилл, слегка смущенный интимностью момента.
— Хорошая мысль.
Они встали вместе. Он чувствовал себя неловко, его ноги затекли.
— Я бы выпил чашку кофе.
— Я сделаю.
Они пошли в кухню и направились к старой кофемашине ее бабушки.
— Она нормально работает?
— Безусловно. О мой Бог! — сказала она, неожиданно расширив глаза.
— Что-то не так?
— Аврора. Вы оставили ее дома, чтобы приехать сюда?
— Я бы не сделал этого, даже в городке вроде нашего. Я чересчур заботливый. Она осталась ночевать у подруги.
Сара прислонилась к стойке.
— Все эти родительские заботы — мне еще предстоит этому научиться.
— Вы научитесь, — сказал он, когда она вручила ему чашку. — Дети вас быстро научат.
Они снова проверили, как там собака, — она целенаправленно вылизывала себя, — и присели на софу.
— Итак, — сказал Уилл, он уже полностью проснулся и был необыкновенно счастлив видеть ее, несмотря на все обстоятельства. — Не считая того факта, что ваша собака рожает, у вас все в порядке?
Сара пахла шампунем и витаминами. Когда она улыбнулась ему, ею пронзила правда: его привлекала сама дама. А не ее стресс.
Она приподняла фартук, чтобы показать ему живот.
— У меня назначен визит к доктору на среду. Я думаю, все идет по графику.
Уилл закашлялся, поперхнувшись кофе. У нее точно увеличился живот с того времени, как он в последний раз видел ее.
Она не поняла его бурной реакции:
— Простите. Это, вероятно, больше того, что вы хотите знать. Я не могу лгать. Но должна признать, что, не считая утренних недомоганий, мне очень нравится быть беременной. Мой терапевт говорит, что, если бы была олимпиада для беременных, я стала бы претендентом на победу.
— Отлично. — Он не знал, что сказать еще.
