испытывает к нему. При виде Уилла в патио, в белой футболке и вытертых джинсах ее охватила волна тепла. Она колебалась минуту, сравнивая мысленно Джека и Уилла. Джек всегда куда-то рвался, спешил, у него не было времени жарить бургеры. Уилл знал, как быть здесь и сейчас.
«Я пропащий человек». Вид его, поджаривающего на гриле бургеры, был просто сногсшибательным. А она вынуждена была сказать ему, и Авроре, и самой себе, что она не готова к отношениям.
Она пришла к такому заключению и помахала ему через окно кухни, пока они с Авророй готовили салат. Она повторяла это словно мантру, накрывая обед и одаривая их цветущей, сердечной улыбкой.
— Не волнуйся, если тебе не понравятся бургеры, — успокоила ее Аврора. — Они мало кому нравятся.
— Ты будешь поражена тем, что мне сейчас нравится, — сказала Сара, исследуя еду на тарелке. Она выглядела несколько странно и называлась еще более странно — пирожок, сделанный из «Спэма», «Велвиты» и лука.
— Он вкуснее всего, если обмакнуть его в томатный суп, — посоветовала Аврора и тут же продемонстрировала.
Сара решила попытаться и откусила кусочек. Она чувствовала, как Аврора и Уилл пристально на нее смотрят. И это было похоже на тест.
— Очень вкусно, — сказала она.
— Правда? — спросила Аврора.
— Истинная правда. — Она коснулась своего живота. — Нам всем это нравится.
После обеда зазвонил телефон, и Аврора исчезла в своей комнате.
— Она часами болтает с подружками, — сказал Уилл. — Не представляю, о чем они говорят.
— О мальчиках и об одежде. Тебе помочь вымыть тарелки?
— Нет, просто составь мне компанию,
Она откинулась назад и положила ноги на стул рядом с собой.
— О, но я настаиваю.
— Успокойся. — Он ухмыльнулся и приступил к работе.
Она смотрела, как он убирает со стола и в кухне, восхищаясь его уверенными движениями, похожими на танец. Всякий раз он смотрел на нее искоса, почти с ощутимой интимностью. И под этими взглядами она чувствовала себя почти разоблаченной. Этого не должно было случиться. Не здесь. Не сейчас. И не с ним.
Но прошло столько времени, думала она, с тех пор, как она была близка с мужчиной. Она открыла, что есть вид одиночества, которое таится в костях и превращается в лед, и, когда эта холодная немота начинает таять, каждое нервное окончание отзывается болью. Хуже того, она не была просто одинока. Ей не хватало именно его.
Это был приятный вечер. Она могла испортить его своим следующим вопросом. Не делай этого, говорила она себе. Она глубоко вздохнула и все равно спросила:
— Думаю, пришло время рассказать мне все о матери Авроры.
— Я говорил тебе в тот вечер, когда мы брали щенков.
— Ты предложил мне несколько фактов, но не причины, которые за ними лежали. — Она внимательно на него посмотрела, его плечи напряглись. Она сделала еще один вдох. — Что произошло, Уилл?
Сердце Уилла бешено забилось, прежде чем он повернулся лицом к Саре. Он стоял, положив руки на стойку, острый угол врезался в его ладонь, когда он ухватился за нее. Были такие вещи о Марисоль, которых он никому не говорил, и вот здесь эта женщина настаивает, чтобы он открыл ей душу.
— Почему ты хочешь знать? — спросил он, ощущая смешанное чувство недоверия и облегчения.
— Потому что мне есть дело. До Авроры и… до тебя. До этой минуты они хорошо ладили. Он осознал, что, если хочет стать ближе ей, а он определенно этого хочет, — ему придется открыться ей. В любом случае он готов был поделиться старым, старым бременем.
— Выйдем, — сказал он.
Она посмотрела в сторону лестницы. Он слышал, как Аврора хихикает, все еще болтая по телефону.
Зуи, щенок, последовал за ними в полуосвещенный двор и немедленно начал обнюхивать его по периметру. Уилл провел Сару на скамейку и смущенно ждал, пока она усядется. Затем он сел рядом с ней и уставился вдаль, пытаясь выстроить объяснение. Сара этого заслуживала. Она по-настоящему заботилась об Авроре. Однако он должен быть осторожен. В его прошлом были такие вещи, которые он хотел бы скрыть от Авроры и о которых не рассказывал ни единой душе.
В конце его школьной карьеры все ожидали, что Уилл Боннер взлетит, словно ракета. Уилл и сам ожидал этого. Весь последний год он взвешивал предложения лучших школ штата. Команда второго дивизиона «Атлетов» сделала ему предложение, если он согласится отложить обучение в колледже или попробует разорваться на части.
И он хотел всего этого. И почти получил, кстати, только судьба его сделала петлю.
Он был типичным импульсивным подростком во всех смыслах этого слова. Когда они с друзьями решили отметить окончание школы поездкой в Сан-Диего и обратно, взяв туристический автобус до Тихуаны и напившись до бесчувствия, в этом не было ничего необычного. Глупые мальчишки делали это с начала времен. Путешествие молодых людей к мексиканской границе было ритуалом. Их отцы проделывали это путешествие, возвращаясь с сумками «Акапулько Голд», засунутыми в джинсы «Ливайс». Их дедушки тоже и их прадедушки еще раньше привозили назад дешевую текилу и сувениры. Некоторые говорили, что эти уик- энды в приграничном городке начались в дни сухого закона, когда было почти невозможно найти что-нибудь крепче лимонада. Другие прослеживали эту традицию даже глубже, в викторианские времена, когда доступные женщины искушали молодых людей нарушить их непорочную жизнь. Калифорнийские мальчишки росли, слыша об авенида Де Муерес, легендарной улице, украшенной цветками бугенвиллеи, спускающейся из оконных горшков, о глинобитных домишках, раскрашенных в самые яркие цвета, и о сговорчивых женщинах, стоящих в каждой двери.
— Летом по окончании школы я поехал в Мексику с группой парней, — сказал он Саре. — Мы с пересадками добрались до Сан-Диего. Кто-то — я думаю, это была Трент Лоури — взял билеты на автобус отсюда до Тихуаны. Ты садишься на американской стороне, и автобус перевозит тебя через границу.
— Я представляю себе.
Он сплел пальцы и оживил в памяти тот случай, который начинался как простая забава. Он направился на юг к границе, чтобы провести ночь в пьяной пирушке. Окончилось это тем, что путешествие изменило его жизнь. Он не предчувствовал этого, ни единой секунды. Единственное, что было у него на уме, — напиться текилы и трахнуть кого-нибудь.
По счастливой случайности — или, согласно мнению его друзей, по ошибке — Уилл окончил школу девственником. Это не было свидетельством его добродетели, скорее привычки медлить с девушками, которые твердо желали сохранить себя для брака. И хотя его дразнили монахом и хуже того, ситуация так и не изменилась.
За два дня до окончания школы его девушка, с которой они встречались два года, порвала с ним. Уилл был полон решимости отпраздновать свободу. Это было лучшее время, чтобы покончить с целомудрием.
Старая часть приграничного города протянулась, чтобы обнять мальчишек из района Бэй — беспутных мальчишек, у которых было слишком много денег и слишком мало соображения, — своими искушенными руками. Женщины здесь были опьяняющие, с мягкой, мускусной плотью, маслянистыми волосами и сочными губами. Поначалу Уилл был в восторге, но никакое количество текилы не могло окончательно ослепить его, чтобы он не видел, что скрывается за раскрашенными губами и дешевыми цветастыми платьями. Эти женщины — а некоторые из них были мучительно юными — были несомненными
