— Это не просто поместье, это историческая достопримечательность! Я не желаю, чтобы ее превратили в дом отдыха.
— Случаются и худшие варианты. — На его лице сменилась целая гамма противоречивых эмоций. — По твоим собственным словам, бедствовать ты не будешь в любом случае?
— В жизни есть более важные вещи, чем деньги, — отозвалась Кэрон. — И, пойдя на этот вариант, я бы просто-напросто украла у твоего брата наследство.
— Да, значит, такой уж ты человек, что не можешь заставить себя поступить иначе. — Джилл ошарашено глядел на нее. — Я не думаю, что встречал кого-нибудь столь же великодушного!
Молодая женщина покраснела еще сильнее. Рассказать ему о чувствах, которые она испытывает к Барту, когда тот сам о них не подозревает, разумеется, невозможно. Это секрет, который останется у нее в сердце, если только время не наступит, когда чувства окажутся взаимными.
— Это все, что я могу тебе сказать. Я поклялась Авериллу.
— И он что же, назвал именно Барта?
— Да. — Она прекрасно понимала, на что он намекает, но предпочла проигнорировать намек. — Очевидно, Аверилл рассматривал именно Барта, как подходящего кандидата для продолжения рода.
— Ну, браво! — Молодой человек даже не пытался замаскировать горечь в голосе. — Я надеюсь, ты представляешь, что у тебя будет за жизнь с таким мужем. Он и не слышал о равенстве — ни в какой сфере. Ты только посмотри, Барт уже связал тебя по рукам и ногам этой своей будущей книгой. Почему он не нанял кого-нибудь? — Джилл не дал ей времени ответить. — Я тебе скажу почему. Потому что он слишком большой жмот, чтобы выложить лишние денежки. И был таким, и останется, сколько бы денег у него ни было.
Джилл заговорил громче. С соседних столиков на них стали бросать любопытные взгляды. Кэрон положила ложечку неожиданно онемевшими пальцами.
— Я бы хотела вернуться домой.
Джилл с очевидным усилием взял себя в руки.
— Извини. Просто долго накапливалось. Ты не в курсе и половины того, с чем мне приходилось мириться последние годы!
— Это не мое дело, — чувствуя себя ужасно неловко, произнесла Кэрон. — И ты меня извини, но я не хочу становиться ни на чью сторону. — Она демонстративно посмотрела на часы. — Нам пора возвращаться. Я совершенно не планировала, что уеду из дому так надолго.
Рот Джилла сжался в узкую линию.
— Вот видишь? Ты уже пляшешь под его дудку. Лучше бы тебе плюнуть на свои обещания и удовлетвориться тем, что тебе причитается.
Если бы я не была по уши влюблена в Барта, я бы, вполне возможно, согласилась с этим, устало подумала Кэрон. Но я не могу от него отказаться.
Обратный путь в Сильверстоун они проделали со скоростью и лихостью, от которой у нее сердце не единожды уходило в пятки. Кэрон пыталась протестовать, но Джилл не обращал на нее внимания. По упрямо сжатой челюсти сидевшего за рулем мужчины она поняла, что дружеские отношения прерваны. И тут ничем не помочь. Только Барт мог сделать шаг навстречу брату, а он был непреклонен.
Когда подъехали к дому, старшего брата не было видно. От миссис Горвелл они узнали, что он попросил принести обед ему в кабинет и, насколько ей известно, находится все еще там. А, следовательно, есть слабая надежда, что он и не узнает об этой поездке. Кэрон сожалела, во-первых, что пригласила Джилла составить ей компанию, а во-вторых, еще больше, что рассказала ему об условиях завещания. Барт будет просто в ярости, когда об этом узнает, хотя, включив в список лиц, посвященных в суть дела, собственную мать, он не имеет морального права жаловаться.
Джилл сразу исчез. Кэрон не знала — куда, да ее это и не очень-то в настоящий момент волновало. Молодая женщина отправилась поменять выходной костюм на что-нибудь менее обязывающее. Поразмыслив минутку над тем, не стоит ли ей заглянуть в кабинет, поинтересоваться, как там идут дела, она отвергла эту идею, оправдав себя тем, что Барту вряд ли понравится вторжение в его творческий процесс.
До чая оставалось еще больше часа. Она попробовала заставить себя дочитать роман, который не открывала с тех пор, как Барт приехал из Лондона, но смысл прочитанного ускользал от нее. В конце концов, сдалась и, спустившись в гостиную, села за большое пианино. Кэрон не была блестящей пианисткой, но Авериллу всегда нравилось слушать ее игру. Вот и сейчас она начала с одной из самых любимых его мелодий — вальса из «Спящей Красавицы».
Прошло, должно быть, минут десять-пятнадцать, когда она подняла голову и обнаружила стоящего в дверях Барта. Он был в тех же серых брюках и рубашке, что и утром. Кэрон начала сбиваться с нот, а потом совсем остановилась.
— Извини, — сказала она. — Я тебе помешала.
Барт покачал головой.
— Я наслаждался твоей игрой. Не знал, что ты играешь.
— Я совсем отвыкла, очень долго не практиковалась, — засмущалась она. — С тех пор как Аверилл… — и запнулась. Губы ее тронула грустная полуулыбка. — Ну, в общем, долго. А ты играешь?
— Нет, — признался Барт. Он подошел к пианино и, легко опершись локтем на инструмент, продолжил со спокойным и почти ласковым выражением лица: — Я так и не научился играть, хотя теперь жалею об этом. Никогда не понимаешь, чего лишаешься, пока не станет слишком поздно.
— Но никогда не поздно начать, — сказала Кэрон.
Он рассмеялся.
— Что-то плохо представляется, как я, в моем возрасте, буду сражаться с гаммами. Но я счастлив и ролью слушателя. Продолжай.
— Мне кажется, на сегодня я наигралась достаточно. — Кэрон аккуратно прикрыла крышку пианино и робко осведомилась: — Ну, как успехи?
— Неплохо, — спокойно ответил тот. — Ты была права: когда пишешь собственноручно, черновик идет гораздо легче. Завтра я буду готов приняться за настоящий план романа. Ты извини, что я не отвлекся даже на обед. Когда, наконец дело пошло, не хотелось останавливаться.
Судя по всему, он не был в курсе ее вылазки. Но как только появится Джилл, он уж постарается просветить брата. Кэрон решила опередить гостя, но тут он сам вошел в комнату.
— Мне показалось, слышал музыку, — заметил Джилл. — Представление закончено, не так ли?
— На сегодня да, — подтвердила она. Ей страстно хотелось попросить его оставить их поездку в секрете, но для этого не было никакой возможности. К тому же по выражению глаз Джилла она поняла, что он это желание все равно не выполнил бы. Она, наверное, теперь, как и Барт, последняя в списке тех, кого он поздравит с Рождеством.
— Ты видел, какое мы днем купили платье? — спросил Джилл у брата, ослепительно улыбаясь. — Оно скорее похоже на широкий пояс, но с такими ногами, как у Кэрон, нечего прятать.
Наступившая пауза длилась, казалось, целую вечность. Кэрон заставила себя выдержать пронзающий, как стальной клинок, взгляд.
— Поскольку я тебе была не нужна, Джилл свозил меня в Фалмут за покупками, — сделала она слабую попытку объясниться и поняла, что голос ее выдает. — Я думала, миссис Горвелл сообщит тебе об этом, когда принесет обед.
— Она не сообщила, — процедил Барт сквозь зубы. — А я и не знал, что ты теперь носишь мини.
Да нет же, готова была сказать Кэрон, но как она могла объяснить ему, зачем купила это платье, когда сама с трудом это понимала.
— Захотелось что-то изменить в себе, — наконец сказала она. — Я слишком зациклилась на одном стиле. — Молодая женщина нервно поднялась со стула, злясь сама на себя за то, что безо всякой на то причины чувствует себя виноватой. — Уже, наверное, время пить чай.
— Сейчас только половина четвертого, — услужливо поправил ее Джилл. Глазки его забегали, голос стал вкрадчивым: — Пойду-ка я поплаваю. Кстати, Барт, прими мои поздравления. Я слышал, у нас тут намечается свадьба.
Когда он покинул комнату, в ней повисло гнетущее молчание. Барт первым прервал его:
