Ах да, вспомнила Дженни. Они же спали вместе.
По сравнению с тем, что вообще произошло, эта мысль показалась Дженни маловажной. У нее умерла бабушка, сгорел дом. Пусть она спала с Рурком в одной постели, сейчас это не самое главное. Но все окончилось лишь дурным сном, и это казалось Дженни нечестным.
«Ну-ка, посмотрим». Она потянулась к газете, придвигаясь к Рурку. Так обычно вели себя влюбленные: сидели вместе на кровати и, попивая кофе, читали газету. Только потом Дженни увидела перед глазами эту фотографию. Большую, цветную, на первой полосе. «О боже, — подумала Дженни. — Мы смотримся…»
Дженни ничего не сказала, надеясь, что романтичность снимка — это всего лишь плод ее фантазии. Она отпила кофе и просмотрела статью.
— Поврежденная электропроводка? — удивилась Дженни. — Откуда им известно, что это из-за поврежденной электропроводки?
— Это лишь предположение. Мы все узнаем после расследования.
— И почему у тебя такой прекрасный кофе? — спросила Дженни. — Он же просто великолепен.
— Ты что-то имеешь против?
— Я и представить не могла, что ты так хорошо варишь кофе. — Дженни сделала очередной глоток, наслаждаясь вкусом.
— У меня много талантов. Некоторые люди обладаю даром хорошо варить кофе, — добавил Рурк шутливо-серьезным тоном. — Они известны как кофейные маги.
— А как ты узнал, что мне нравится, когда в кофе добавляют много сливок?
— Я изучил все твои вкусы, начиная с того, как ты пьешь кофе, какими полотенцами вытираешься после душа и заканчивая твоей любимой радиостанцией. — Рурк сидел уперев локти в колени и держал в руках кружку.
— Ах-хах! Отличная шутка, Макнайт!
— А я думал, тебе понравится. — Он допил свой кофе. Дженни подтянула колени к груди и натянула на них футболку.
— Я знаю, это просто слова, но чашка хорошего кофе делает самые тяжелые жизненные ситуации не столь ужасными. — Закрыв глаза, Дженни отпила еще, наслаждаясь приятным вкусом и стараясь как следует прочувствовать настоящий момент. Учитывая все произошедшее, это было единственное безопасное место. Здесь. С Рурком. На его кровати.
— Что смешного? — спросил он.
Дженни открыла глаза. Только сейчас она поняла, что смеется.
— Я всегда думала, каково это — провести ночь в твоей постели.
— Ну и каково?
— Ну… — Дженни поставила кружку на столик. — Постельное белье из разных комплектов, но ткань чудесная. И все чистое. Не просто постиранное, а чистое. Такое бывает, когда белье меняют часто, а не раз в год. Четыре подушки и очень удобный матрас. Что же еще нужно?
— Спасибо.
— Я не уверена, что это был комплимент, — предупредила Дженни.
— Тебе понравилась моя кровать: постельное белье чистое, матрас удобный. Как же это может не быть комплиментом?
— Потому что я не могу решить, как это тебя характеризует. Как замечательного человека, который ценит хороший ночной сон, или как мужчину, который привык водить домой женщин, поэтому много внимания уделяет кровати.
— Так что из этого?
— Я не знаю. Мне нужно подумать. — Дженни откинулась назад на кровать и закрыла глаза. Были вещи, о которых она могла сейчас сказать, но решила к этому не возвращаться. Не возвращаться к прошлому. В конце концов, раньше они были друг для друга не чужими, и этого не изменить.
— Хотела бы я остаться здесь до конца своих дней, — сказала Дженни, стараясь придать голосу непринужденный тон.
— Так оставайся.
Дженни открыла глаза и уперлась локтями в колени.
— Я хочу кое о чем спросить тебя, и с моей стороны это очень искренне. Кого я разгневала? Неужели я нарушила какой-то космический баланс во Вселенной? Из-за этого меня преследуют неудачи?
— Возможно, — ответил Рурк.
Дженни кинула в него подушку.
— Ну, спасибо!
Рурк кинул ее обратно.
— Кто первым пойдет в душ? Ты или я?
— Иди первым. А я пока допью кофе и подумаю о своей невероятной судьбе. — Дженни посмотрела вниз. — Как зовут собак?
— Руфус, Стелла и Боб, — ответил Рурк, показывая на каждую. Он объяснил, что каждую из собак он когда-то спас. — А кота зовут Клоренс.
— Они очень дружелюбные, — добавил Рурк.
— Я тоже. — Дженни почесала за ухом Руфуса, голубоглазого, густошерстного пса, метиса лайки.
— Рад это слышать, — сказал Рурк. — Если захочешь чего-нибудь поесть, не стесняйся. Хотя даже если ты не голодна, поесть все равно нужно. Впереди еще один тяжелый день.
Рурк пересек комнату, и через мгновение Дженни услышала радио вперемешку с шумом льющейся воды.
Она бросила взгляд на часы. Еще слишком рано звонить Нине. И только потом вспомнила, что Нина уехала в Олбани на съезд мэрии. Дженни поднялась и подошла к окну. Она с трудом переставляла ноги, как будто только что пробежала марафон, и это было странно, потому что вчера она целый день ничего не делала. Только стояла и в полном шоке глядела на свой сгоревший дом.
Мир за окном оставался удивительно неизменным. У Дженни вся жизнь разваливалась по кускам, а город Авалон спокойно дремал. Зимнее небо сплошь покрывали густые белые облака. Вдоль дороги росли голые деревья, а горы вдалеке были полностью укутаны снегом. Из окна дома Рурка Дженни видела, как городок постепенно просыпается. Несколько машин отважились проехать через огромные сугробы, нанесенные вчерашним снегопадом. Авалон был местечком, которое обладало легким шармом старого городка. Мощеные улицы и регулярно реставрируемые старинные здания его центра, городской парк, покрытые снегом газоны и игровые поля, расположенные на берегах реки Шуйлер. Река протекала, образуя небольшой водопад среди покрытых льдом скал, и уносила в своих волнах сорвавшиеся сосульки.
В этом городке жители мегаполисов снимали стресс. Некоторые даже покупали клочок земли, чтобы жить здесь в старости. Летом и осенью пригородные дороги, по которым ездили лишь грузовики фермеров и телеги, запряженные лошадьми, наводняли иностранные внедорожники, рычащие «хаммеры» и спортивные автомобили заезжих пижонов.
Здесь все еще оставались места нетронутые, где природа была такой же девственной, как и сотни лет назад. Леса, озера и реки скрывали бесконечные горы. Стоя на вершине Дозорного холма — на котором теперь возвышалась башня мобильной связи, — можно было представить, что внизу расстилается тот самый лес, где охотился Натти Бампо из «Последнего из могикан». И Дженни всегда поражало, что при этом Авалон находился всего в нескольких часах езды от Нью-Йорка.
Дженни отвернулась от окна и окинула взглядом комнату. Никаких личных вещей, ни фотографий, ни сувениров — никаких признаков, что у Рурка Макнайта была своя жизнь, свое прошлое или — упаси боже! — семья. Несмотря на то что Дженни знала Рурка еще с детства, между ними зияла пропасть молчания длиною
