– Я доложу Его превосходительству. Возможно, Вы, Ваше превосходительство, сочтете удобным, если я прибуду к назначенному времени на борт, чтобы сопроводить Ваше превосходительство и Ваших спутников.
– Это было бы очень любезно, майор.
Майор удалился передать распоряжение коменданту порта по поводу снабжения корабля водой. Хорнблоуэр дал краткие пояснения Феллу.
– Слушаюсь, милорд – ответил тот.
В это время пожаловал еще один визитер, поднявшийся на корабль с левого борта. Это был полный, крепко скроенный человек, весь в ослепительно белом, и в шляпе с широкими полями, которую он с подчеркнутым уважением снял, приблизившись к квартердеку. Хорнблоуэр видел, как он подошел к вахтенному мичману, и наблюдал, как тот колеблется и оглядывается вокруг, не зная, к кому обратиться.
– Отлично, мичман, – сказал Хорнблоуэр. – Чего хочет этот джентльмен?
Он мог с легкостью предположить, чего хочет джентльмен. Это была возможность установить контакты с берегом, не используя официальные каналы, что всегда желательно, особенно же в данный момент. Посетитель приблизился: пара ясных, любопытных глаз изучала Хорнблоуэра почти также внимательно, как это делал он сам.
– Милорд? – произнес визитер. Он, по крайней мере, мог узнать адмиральский мундир, взглянув на него.
– Да. Я адмирал лорд Хорнблоуэр.
– Я боюсь утруждать Вас своими делами, милорд, – он говорил по-английски как англичанин, как уроженец Тайна, возможно, но так, как если бы он не говорил на этом языке много лет.
– Что Вы имеете в виду?
– Я поднялся на борт для того, чтобы обратиться к вашему стюарду, милорд, и к президенту кают- компании, и к казначею. Ведущий судовой поставщик порта. Говядина, милорд, цыплята, яйца, свежий хлеб, фрукты, овощи.
– Как Вас зовут?
– Эдуардо Стюарт – Эдвард Стюарт, милорд. Второй помощник на бриге «Коломбина», из Лондона. Захвачен в 1806 году, милорд, и доставлен сюда как пленник. Я завел друзей здесь, и когда доны переметнулись на другую сторону в 1808 году, я обосновался здесь как судовой поставщик, и вот с тех пор здесь.
Хорнблоуэр изучал говорящего также пристально, как и тот его. Он мог догадываться о многом из того, что осталось несказанным. Можно было предположить удачный брак, возможно – перемену вероисповедания, если только Стюарт с рождения не был католиком, что вполне вероятно.
– И вот я к Вашим услугам, милорд, – продолжал Стюарт, не отводя взгляда.
– Через минуту я предоставлю Вам возможность поговорить с казначеем, – сказал Хорнблоуэр. – Но сначала скажите мне, какое впечатление произвело здесь наше прибытие?
Лицо Стюарта расплылось в усмешке.
– Весь город наблюдал за вашей погоней за «Эстрельей дель сур», милорд.
– Я так и предполагал.
– Всех их очень порадовало, что она ушла от вас. А когда они увидели, что вы входите в порт, то приставили людей к пушкам.
– Неужели?
Должно быть, репутация Королевского флота как склонного к стремительным действиям, в одинаковой степени и рискованным и умелым, была еще жива, если вызвала хотя бы кратковременной опасение, что одинокий фрегат может попытаться выхватить приз из закрытой акватории порта так хорошо охраняемого, как Сан-Хуан.
– Через десять минут Ваше имя уже звучало повсюду на улицах, милорд.
Блеснувший взгляд Хорнблоуэра уверил его в том, что он не зря потратил свой комплимент.
– И что «Эстрелья» собирается делать теперь?
– Она пришла сюда только для того, чтобы высадить нескольких больных негров и пополнить запасы воды, милорд. Здесь плохой рынок для торговли рабами. Она отплывет в Гавану немедленно, как только узнает о Ваших намерениях, милорд.
– Немедленно?
– Она отправиться с береговым бризом завтра на рассвете, милорд, если только вы не будете находиться вне порта.
– Не думаю, что я так поступлю, – заявил Хорнблоуэр.
– В таком случае она отплывет обязательно, милорд. Она намеревается высадить и продать свой груз в Гаване прежде, чем Испания подпишет конвенцию.
– Понятно, – сказал Хорнблоуэр.
Но что это вдруг? Он ощутил старые симптомы, так же хорошо распознаваемые, как всегда: учащенное сердцебиение, жжение под кожей, общее беспокойство. Это было пока за горизонтом его разума, некое предчувствие идеи. И вот через секунду идея обозначилась на горизонте, расплывчатая сначала, словно полоска берега в дымке, однако такая определенная и твердая, как и положено быть берегу. А позади, за горизонтом, были другие идеи, о которых можно было только догадываться. Он не мог удержаться от того, чтобы не бросить взгляд на «Эстрелью», обдумывая тактическую ситуацию, черпая в этом новое вдохновение, анализируя то, что уже вертелось у него в голове.
Все, что он мог сделать, не обрывая разговор с подозрительной резкостью, это вежливо поблагодарить Стюарта за информацию, стараясь при этом не выдать охватившего его возбуждения. Одного слова Феллу оказалось достаточно, чтобы утвердить, что Стюарт получает подряд на снабжение «Клоринды», и Хорнблоуэр отмахнулся от благодарностей последнего. Хорнблоуэр отвернулся, стараясь придать себе вид настолько безразличный, насколько только мог.
На «Эстрелье» было шумно, как, впрочем, и на «Клоринде», готовившейся заполнять бочки водой. Тяжело было думать на такой жаре и в таком гаме. Тяжко было смотреть на палубную суету. Приближались сумерки, и вместе с ними приближались восемь часов, когда он должен будет отправиться на прием к капитан-генералу, и, тем не менее, до этого нужно все успеть обдумать. Это было сложно. Превосходные идеи появлялись, одна из другой, словно китайские шкатулки, и каждая в свою очередь отбрасывалась, как негодная. Солнце уже опустилось за холмы, озаряя небо вокруг себя красным светом, когда он пришел к окончательному решению.
– Спендлов, – бросил он: от волнения он стал резок. – Пройдемте со мной вниз.
Внизу, в большой каюте на корме, было невыносимо жарко. Багровое небо отражалось в водах гавани, мерцая сквозь окна в корме, волшебный эффект усиливался светом ламп. Хорнблоуэр устроился в кресле, Спендлов стоял, внимательно глядя на него, что весьма радовало Хорнблоуэра. Спендлов не мог испытывать сомнений, что его непредсказуемый командующий что-то придумал. Но даже Спендлов был изумлен схемой, набросанной перед ним, и приказами, которые он получил. Он даже попытался возражать.
– Милорд … – сказал он.
– Выполняйте распоряжения, мистер Спендлов. Ни слова больше.
– Слушаюсь, милорд.
Спендлов вышел из каюты, оставив Хорнблоуэра сидеть одного, в ожидании. Медленно тянулись минуты, драгоценные минуты, которые нельзя было растрачивать попусту, прежде чем раздался стук в дверь, которого он ждал. Это был Фелл, на лице его, когда он вошел, было заметно выражение беспокойства.
– Милорд, найдется ли у Вас несколько свободных минут?
– Всегда рад принять Вас, сэр Томас.
– Я опасаюсь, однако, что это не совсем обычное дело, милорд. У меня есть предложение, не совсем обычное предложение.
– Предложения также всегда приветствуются, сэр Томас. Пожалуйста, присядьте и расскажите мне. У нас есть по крайней мере час, прежде чем мы отправимся на берег. Я очень заинтригован.
