– Не намереваетесь ли вы предложить нам присоединиться к нему в продолжении этой блокады? Так не пойдет, дружище.
– Разумеется, нет, сэр. При первой же возможности я арестую его самого и его корабль. Однако дружественные державы запрашивают вас, сэр – представителя Его величества, о том, вами ли установлена блокада. Вам следует сделать все, что в ваших силах, чтобы они узнали правду.
– Теперь вы говорите как разумный человек. Мы немедленно должны отправить послания в Кюрасао и Каракас. Это станет вашей неотложной задачей. Будет лучше, если вы отправитесь лично.
– Да, сэр. Я отправлюсь с береговым бризом. Будут ли еще какие-либо указания, сэр?
– Ничего такого. То, что происходит в открытом море – это ваша забота, не моя. Через Адмиралтейство вы несете ответственность перед Кабинетом. Сказать по чести, я вам не завидую.
– Не сомневаюсь, что справлюсь с этим, сэр. Я отплываю в Ла Гуайру, а в Кюрасао пошлю другое судно. Если Ваше превосходительство соблаговолит подготовить официальные ответы на поданные вам запросы, то, возможно, они будут готовы ко времени моего отплытия?
– Я набросаю их немедленно.
Губернатор не смог сдержать новой вспышки гнева:
– Ух, этот мне Рэмсботтом, с его консервами и икрой!
– Он использовал живца, чтобы поймать крупную рыбу, Ваше превосходительство, – заметил Хорнблоуэр.
Вот так получилось, что экипаж корабля Его величества «Клоринда» не провел ночь, вопреки ожиданиям, в притонах Кингстона. Вместо этого матросы до рассвета занимались погрузкой воды и припасов, измотавшись до такой степени, что у них не оставалось сил проклинать адмирала, который сотворил с ними такую штуку. Как только стало светать, они, при помощи первых порывов берегового бриза, отверповали корабль, и «Клоринда», с развевающимся на бизани адмиральским флагом, идя круто к ветру, отправилась курсом зюйд-ост в тысячемильное плавание к Ла Гуайре. На ее борту находился бригадир-генерал дон Мануэль Руис, представитель Морильо, получивший от Хорнблоуэра предложение доехать до своей штаб-квартиры. Испанцу не терпелось поскорее вернуться и положить конец блокаде, установленной Рэмсботтомом. Было совершенно очевидно, что королевские войска в Венесуэле находятся в отчаянном положении. Он не мог думать ни о чем другом в течение всего путешествия. Великолепный закат означал для него только то, что еще один день прошел, а он все еще не достиг пункта назначения. Отвага, с которой «Клоринда», идущая круто к ветру, прокладывала свой путь, расшвыривая в стороны набегающие валы, обращавшиеся в мириады брызг, не развлекала его, так как он предпочел бы, что бы она летела по ветру на пределе скорости. В полдень каждого дня, когда положение корабля наносилось на карту, он долго и пристально глядел на обозначенную точку, прикидывая на глаз расстояние, которое еще осталось преодолеть. Он не обладал еще достаточным опытом морской жизни, чтобы у него сформировалось умение избегать вмешательства в действия сил, которые не подвластны силам человека. Когда ветер зашел к югу и усилился, что наблюдалось два дня подряд, ему едва удалось сдержаться и не обвинить Хорнблоуэра в сговоре с врагами, он не делал даже попытки прислушаться к успокаивающим разъяснениям Хорнблоуэра, который говорил, что на правом галсе, которым вынуждена идти «Клоринда», их сносит к востоку, что может оказать им неоценимую услугу в ходе дальнейшего плавания. Он осуждал осторожность капитана Фелла, в результате которой «Клоринда», находясь в опасной близости от Гранд-Ки, вынуждена была убавить парусов, и на рассвете следующего дня вскарабкался по вантам фок-мачты так высоко, как способен был выдержать, пытался разглядеть горы венесуэльского побережья. Впрочем, даже оттуда он не смог опознать как берег ту едва различимую черту на горизонте, которую ему удалось разглядеть.
Лодка с берега подлетела к ним еще до того, как они бросили якорь, и на квартердеке «Клоринды» состоялось экстренное совещание между Руисом и прибывшем в лодке офицером.
– Мой генерал находится в Карабобо, – сказал Руис Хорнблоуэру. – Должна состояться битва. Боливар движется на Пуэрто-Кабельо, и мой генерал сосредоточил войска, чтобы встретить его.
– Где Рэмсботтом и его корабль?
Руис вопросительно посмотрел на вновь прибывшего.
– Близ Пуэрто-Кабельо.
Безусловно, это прекрасное место, миль сто, или даже меньше, к западу – рейд, где могли быть выгружены подкрепления, и идеальная позиция для перехвата сообщений между Кюрасао и Ла Гуайрой.
– В таком случае, я направляюсь в Пуэрто-Кабельо, – заявил Хорнблоуэр. – Если хотите, дон Руис, можете составить мне компанию. Ветер попутный, и я высажу вас там прежде, чем вы смогли бы добраться туда на лошади.
Секунду Руис колебался: о лошадях он знал все, а вот к кораблям относился с подозрением. Однако преимущества предложения были столь очевидны, что он согласился.
– Ну что ж, прекрасно, – сказал Хорнблоуэр. – Сэр Томас, если вы будете так любезны, мы поднимаем якорь. Курс на Пуэрто-Кабельо.
Теперь ровный пассат дул «Клоринде» в бакштаг – самая выгодная для нее позиция для плавания. Она поставила лисели и все другие паруса до последнего, и полетела вперед. Лошадь, скачущая галопом, возможно, могла бы двигаться быстрее, но ни одна лошадь не могла делать того, что делала «Клоринда» – поддерживать полный ход час за часом, также как ни одна лошадь не смогла бы развить предельную скорость на горных тропах Приморских Анд. Тем не менее, какая бы ни была скорость, она не могла удовлетворить Руиса. Приставив к глазу подзорную трубу, он вглядывался в далекий берег, пока его усталый глаз не терял возможность видеть, и тогда он начинал ходить по квартердеку. Лучи солнца, поднимающегося к зениту, падали на него почти отвесно, капли пота стекали по его лбу и щекам. Когда матросы «Клоринды» стали карабкаться на мачты, чтобы убрать паруса, он вперил в Хорнблоуэра подозрительный взгляд.
– Сейчас мы подходим к берегу, генерал, – пояснил, успокаивающе, Хорнблоуэр.
Лотовые заняли свои места, пока «Клоринда» двигалась по направлению к рейду. В разгар их напевных выкриков, Руис вдруг резко повернулся к Хорнблоуэру и замер, прислушиваясь к другому, далекому звуку.
– Пушки! – воскликнул он.
Хорнблоуэр напряг слух. Слабый, едва различимый шум, потом тишина, за исключением журчания воды вокруг судна и суматохи подготовки к постановке на якорь.
– Прикажите всем затихнуть на секунду, если вам угодно, сэр Томас.
Лотовые прекратили горланить, каждый человек на «Клоринде» стоял беззвучно, только ветер продолжал гудеть в снастях, да волны плескались о борт. Очень далекий, глухой разрыв. Снова. Еще два.
– Спасибо, сэр Томас. Можно продолжать.
– Пушки! – повторил Руис, не спуская глаз с Хорнблоуэра. – Там идет бой.
Где-то в окрестностях Пуэрто-Кабельо роялисты и республиканцы сошлись в битве. А пушки, которые они слышали? Это могут быть те самые, которые вез «Хелмонд», и которые теперь находятся в руках инсургентов и ведут огонь по своим законным владельцам. Тот самый факт, что задействована артиллерия, говорит о том, что происходит настоящая битва, а не мелкая стычка. От этого может зависеть судьба Венесуэлы. Руис молотил кулаком по своей раскрытой ладони.
– Сэр Томас, будьте добры подготовить шлюпку, для того, чтобы без промедления доставить генерала на берег.
Когда катер отвалил от борта «Клоринды», Хорнблоуэр поглядел на солнце, представляя перед своим мысленным взором карту побережья Венесуэлы, и стал думать, что делать дальше. Как обычно на службе, долгий, томительный перерыв знаменовал переход к этапу решительных действий. Когда катер снова подняли на борт, у него уже был готов следующий приказ.
– Не будете ли вы любезны снова поднять паруса, сэр Томас? Мы можем продолжить поиски Рэмсботтома на западе, пока солнце еще не зашло.
Желательно было получить свежие новости об исходе сражения, но также, если не больше, желательно было поймать Рэмсботтома как можно скорее. Они не видели его между Ла Гуайрой и Пуэрто-
