опасаться происков Дяди Сэма.
А через месяц или два, когда нью-йоркское происшествие забудется и окончательно станет достоянием прошлого, он сделает еще одну вещь — в память о своем добром боссе. Эктор отправится в Лондон, найдет Томаса Клейтона и убьет.
Тупак отправился в Медельин ровно через месяц после резни на вилле «Кармен». С тех пор он не имел от Моралеса никаких известий. Возможно, босс тоже погиб, но, если верить прессе, его тело так и не было найдено. Один из старейшин деревни, где жил Тупак, каждый день покупал национальную газету и читал ее выпуск всем желающим. Некоторые репортеры писали, что Моралес был убит на берегу реки — аравак знал это место, находившееся на противоположном от лагеря склоне холма. Могло статься, что его тело упало в реку Порке, которая впадает в Кауку. Коли так, то оно, возможно, все еще плывет по водам этой реки по направлению к Тихому океану.
Но живой Моралес или мертвый — не важно: получив от хозяина приказ, Тупак не мог посрамить честь племени араваков. Итак, оказавшись в Медельине, он три дня следил за мэром. Индеец арендовал спальное место в бедном квартале и каждое утро отправлялся в центр города. Посиживая на ступенях собора Вильянуэва, выходившего фасадом к парку Боливара, и ведя наблюдение, Тупак получил некоторое представление о передвижениях Ромуальдеса и был готов сколько угодно ждать удобного случая, чтобы прикончить его. Время вообще мало что значило в культуре араваков, которые являлись профессиональными воинами на протяжении веков. Изображая из себя нищего, каковых у собора водилось в достатке, Тупак не привлекал ничьего внимания. Проходившие мимо собора горожане большей частью отворачивались от попрошаек и смотрели в другую сторону.
На четвертый день, гораздо раньше, нежели Тупак предполагал, Ромуальдес сделал все так, как было нужно араваку. В самом начале вечера мэр вышел из ратуши, пересек на своих двоих площадь и свернул в узкую улочку. Тупак последовал за ним, стараясь держаться на безопасном расстоянии. Хотя белые люди обычно не различали лиц индейцев, Тупак решил, что такая предосторожность не помешает, особенно учитывая те обстоятельства, при которых мэр в последний раз видел его.
Ромуальдес вошел в небольшой трехэтажный муниципальный дом, где размещалось не более шести квартир, и стал подниматься по лестнице. Немного подождав, Тупак тоже вошел в дом, тщательно осмотрел холл и решил, что это место подходит ему как нельзя лучше. Прождав два часа, он услышал голос мэра, прощавшегося с некоей женщиной по имени Алисия. Потом дверь квартиры захлопнулась, а на лестнице послышались шаги спускавшегося по ней человека.
Индеец прижался к стене слева от лестницы, подождал, когда ни о чем не подозревавший мэр направится к двери, и потянулся за хранившимся в кармане ножом. Затем он обвил жирную шею Ромуальдеса правой рукой и, толкнув коленом в область почек, повалил на пол. Поднеся к горлу мэра острое как бритва лезвие ножа, Тупак, согласно полученной инструкции, объявил:
— Это тебе от дона Карлоса Алберто Моралеса.
Потом, с силой надавливая на рукоять, индеец провел лезвием ножа по сонной артерии и сразу же вскочил на ноги. Тугая струя крови высотой в три фута ударила в потолок холла, а спустя несколько секунд после этого отлетела к небесам и душа одного из наиболее выдающихся сыновей Медельина.
Тупак вытер нож о пиджак жертвы, открыл дверь и вышел на улицу. В душе у индейца теперь воцарились покой и умиротворение.
Последующие два месяца агенты ДЕА вели неспешное на первый взгляд расследование на основании полученных от Карденаса материалов. Между тем Джулио, ныне известный как Джулио Ниевес, со всей серьезностью занимался планированием поставок кокаина, зарабатывая доверие и уважение Норьеги. Конкурировавшая с Харпером группа ДЕА, разрабатывавшая наркокартель в Кали, поначалу выступала против участия Джулио в этом деле, но потом вынуждена была признать, что даже в самых смелых мечтах не ожидала увидеть своего человека в оперативном центре основных поставщиков колумбийского кокаина.
В результате образовалась объединенная группа ДЕА по борьбе с колумбийскими наркодельцами, и центр предоставил в ее распоряжение вдвое больше средств и людей, чем планировалось поначалу. А Норьега, который ранее концентрировал усилия на калифорнийском рынке, теперь, с подачи нового планировщика Джулио, стал осуществлять поставки и на Восточное побережье США. И ДЕА, в общем, пока этому потворствовала, ибо моментальная конфискация контрабанды могла самым негативным образом сказаться на безопасности ее агента. Так что обычно перехватывалась одна поставка из десяти — полное отсутствие неудач также выглядело бы подозрительным, — причем эта акция осуществлялась силами ФБР по договоренности с ДЕА. Последнее обстоятельство еще больше способствовало сближению Харпера с Коулом. Теперь оба агента проводили общую оперативную политику.
Что же касается Джулио, то он получил возможность выезжать из Кали и возвращаться туда в любое время. В его обязанности планировщика входило устанавливать контакты, осматривать взлетно-посадочные полосы, давать взятки и лично проверять безопасность маршрута. При этом он, конечно, старался держаться подальше от Медельина, где люди могли узнать в нем банковского служащего Джулио Роблеса, а в качестве дополнительной меры безопасности Карденас стал носить короткую стрижку и отпустил бороду. Как только план поставки получал личное одобрение Норьеги, Джулио передавал его детали ДЕА.
После этого в небо поднимался самолет береговой охраны, имевший на борту средства электронной разведки, и поджидал транспорт наркоторговцев в нужном месте и в нужное время. Но летчики ни в коем случае не должны были как-либо беспокоить или отпугивать самолеты Норьеги, а лишь отслеживать их движение посредством радара, находясь от них на значительном расстоянии — не менее двадцати миль. Проследив маршрут транспорта, летчики сообщали все данные представителям ФБР.
Далее специальные агенты Бюро вели скрытное наблюдение за разгрузкой кокаина, никак не вмешиваясь в этот процесс. Если, к примеру, груз потом складировался, они лишь отмечали место и время, после чего устанавливали там круглосуточный наблюдательный пост. Когда крупнейшие покупатели забирали кокаин — такие сделки, не совсем точно, назывались «стокилограммовыми», — фэбээровцы отслеживали его транспортировку, пока он не передавался оптовикам средней руки, обычно стандартными партиями по пятьсот килограммов ценой в пятьдесят миллионов долларов. На этой стадии наркотик считался «трижды перевезенным», и только теперь, дабы не бросить даже тень подозрения на Карденаса, ФБР могло осуществлять рейды по захвату продукта. Если же он не был по каким-то причинам перехвачен, то распределялся между четырьмя распространителями более низкого уровня, которые, в свою очередь, продавали наркотик десяти-двадцати мелким оптовикам партиями от пяти до десяти килограммов. Эти люди поставляли кокаин в полукилограммовых упаковках своим доверенным лицам, среди которых встречались подчас голливудские знаменитости, или профессиональным дилерам. В самом низу этой своеобразной иерархической лестницы находились мелкие городские торговцы, «пушеры», реализовывавшие продукт в ночных клубах или прямо на улице, предлагая маленькие пакетики, содержавшие несколько граммов.
При стандартной практике борьбы с наркоторговлей полицейские арестовывали наркомана, а затем, используя метод кнута и пряника, пытались выведать у него имя уличного торговца. Иногда удавалось разговорить такого торговца и узнать, у кого он брал товар. Но на этом операция часто и заканчивалась, так как дилер, на которого указали пальцем, обычно умирал при странных обстоятельствах. Теперь же, благодаря колумбийскому источнику Харпера, появилась возможность проводить расследование, так сказать, в обратном порядке. В течение месяца агентам ДЕА удалось идентифицировать почти всю цепочку.
Но действовать наркополицейским приходилось очень осторожно — многочисленные аресты, проведенные в одно время, могли возбудить подозрения, — так что они постоянно должны были что-то придумывать: к примеру, немаркированная машина ФБР будто случайно «сталкивалась» с авто, перевозившим наркотик, потом — тоже как бы случайно — на месте происшествия появлялся полицейский автомобиль. В других случаях под предлогом облав на нелегальных иммигрантов осуществлялись обыски домов, где хранился наркотик. В процессе этих мероприятий прояснялась картина дилерской сети, а также схема перемещения продукта в той или иной местности, вплоть до отдельных кварталов.
В середине февраля Харпер проинформировал директора ДЕА о готовности его группы к нанесению массированного удара. В этой связи Джулио вызвали на базу, и двумя днями позже в точно оговоренный
