Многие люди, которых я встречал за свою жизнь, говорили о том, что они скучают по той Норвегии, какой она была перед войной и во время войны. Сразу же после войны добрая Норвегия встала на безумный путь — с еврейско-масонским управлением и народным, культурным и духовным упадком.
Неправильно праздновать освобождение, на самом деле мы празднуем замену хорошей и почетной немецкой оккупации на еврейско-масонскую христианско-коммунистическую оккупацию! Нам нечего праздновать, мы должны печалиться, и я печалюсь сейчас над потерей Норвегии! Кто взял власть в Норвегии после того, как немцы (не по своей воле) её отдали? Именно евреи, масоны, коммунисты, «лесные парни» (норвежское сопротивление в годы войны — прим. перев.) и «норвежцы», которые взрывали бомбы, торпедировали и топили норвежские корабли в норвежских водах! У этих «норвежцев» руки красны от чистой и доброй норвежской крови! Эти «норвежцы» убивали и терроризировали тех норвежцев, которые пытались сохранить свои жизни, только потому, что те пытались вести нормальную жизнь дома.
Немцы оккупировали нас почти пять лет, еврейская же власть держит нас под оккупацией уже пятьдесят лет. Почему мы позволили этому произойти? Почему же нет «лесных парней» во время этой оккупации? Я скажу тебе почему: железная хватка еврейской власти так крепко нас держит, что мы едва можем дышать; и никто из континентов не поддерживает нас, так как 90 % мира сражалось на стороне еврейской власти во время второй мировой войны! Мы должны бороться сами, и мы должны бороться одни, но мы никогда не сдадимся. Мы никогда не сложим мечи и не сдадимся, даже если победа потребует ещё пятидесяти лет! Они могут убить меня, они могут убить тебя, но они никогда не смогут уничтожить корни нашей борьбы. Мы — распустившиеся бутоны на новой поросли, которая никогда не умрет. Мы — верные дети и воины Одина! Вернем нашу страну, сразимся не на жизнь, а на смерть! Никогда не сдадимся!!!
Трусы
Страх — это естественное явление. Мы чувствуем его, чтобы знать, что мы должны быть осторожны. Если бы у нас не было страха, мы бы убили себя за короткое время; было бы слишком мало границ, которые мы не осмеливаемся переступать. Пример этому — Тю, который получил увечье, потому что у него не было страха. Миф, в котором Тю, или Тюр, Тир или Тиу, как его еще называли, потерял руку — это очень важный миф для объяснения переходного времени в дохристианские времена. Хольмгонгу (поединок — прим. перев.), или хольмганг, как мы говорим сейчас, пришел из далекого прошлого, задолго до эпохи викингов. Это было время, когда Тю был самым главным из северных богов. Тю — бог Войны, и он бесстрашен, поэтому слово «тюредд» (tyredd) означает бесстрашного. Волк Фенриз бегал по Асгарду и причинял беспокойство и неуверенность Асам и Асиньям. Никто не мог приручить волка, так дик и велик был этот волк, и только Тю осмелился сделать это.
Фенриз — это изображение человеческой ярости и агрессии, которые в те времена вышли из-под контроля. Боги боялись того, что мог натворить Фенриз, то есть потерять контроль над людьми, потому что Тю, который сначала был доминирующим богом, дал им источник огромной ярости и животной агрессии. Они решили связать Фенриза. Они не убили волка, хотя они знали, что он будет убийцей Одина, потому что было запрещено проливать кровь на священную землю. Они создали цепь, которую они назвали Лединг («то, что останавливает») и связали ею Фенриза, представив это как игру. Он освободился без особых проблем. Тогда сделали они более прочную цепь, которую они назвали Дроми («то, что замедляет»), и опять связали ею Фенриза. Волк лег, напрягся и вырвался из цепи с такой силой, что куски ее полетели во все стороны. Так он вырвался из Дроми. До сих пор у нас есть две поговорки, которые используются в том случае, если кто-то должен освободиться или выбраться из затруднения. В таких случаях говорят: «пусть он освободиться от Лединг» или «пусть он вырвется из Дроми». Наконец гномы сделали веревку, которая должна была выдержать Фенриза. Эту веревку назвали Глейпнир, она была сделана из кошачьих шагов, бород женщин, корней гор, медвежьих сухожилий, дыхания рыб и слюны птиц. Поэтому сейчас не существует ни одной из этих вещей. Наконец они привели Фенриза на небольшой остров и связали его при условии, что Тю положит руку в его пасть, чтобы волка не обманули. Цепи выдержали, и Асы спаслись, за исключением Тю, который потерял одну руку. Фенриз оставался диким и безумным и кусался. Они взяли веревку Гелгья, которая была прикреплена к цепи, и закрепили ее на большой скале Голль, которую закопали глубоко в земле; потом они взяли большой камень и закопали его еще глубже, используя его как якорь. Этот камень называется Твити. И взял Тюр свой меч и вставил в челюсти Фенриза, он пронзил волка до спины, и так стоит Фенриз день за днем и ужасно воет. Слюна, которая стекает с пасти волка, называется Ван. И так он будет лежать до Рагнарёка.
Мы должны подчеркнуть две вещи — Фенриз должен стать убийцей Одина, то есть ярость и агрессивность человечества погубят его, и то, что Тю потерял свою руку, и следовательно, свое место в обществе. Он стал изуродованным богом. После того, как Тю стал изуродованным, Один, Тор и Фрейр стали первыми богами на Севере. Принцип «сильнейший прав» был изменен на новый принцип, а именно: «духовно сильнейший прав». Тю же был физически сильнейшим. Теперь мы вернемся к этому в связи с хольмгонгу: во время власти Тю был обычай устраивать разрешение спора между несогласными людьми, усаживая их в лодку и давая им грести к острову: только один должен приплыть живым, следовательно, он и был правым. Тю обеспечивал победу правому. Во времена викингов этот порядок был изменен: на холме обозначали круг с диаметром три метра, и в него входили два человека для сражения. Если один из них выйдет за пределы круга, то он проиграет, и обычно борьба заканчивалась с первой каплей крови, упавшей на холм. Первый, кому пустили кровь, обычно проигрывал. Во времена викингов борьба до смерти происходила не так часто. Тю был изуродован, потому что он абсолютно не испытывал страха, и по этой причине он потерял свое влияние, или, правильнее сказать, большую часть своего влияния. Его уверенность дала смертоносному Фенризу откусить его руку, — следовательно, он стал слабее других богов. Последний вариант хольмгонгу, который я здесь описываю — это мягкая форма первоначального варианта, где боролись до смерти, — конечно, за исключением того случая, если один из воинов был настолько бесчестен, что сдавался живым, или когда один из них был так ранен, что не мог больше сражаться — бесчестно атаковать павшего. Поскольку были и такие поединки, где один из воинов не мог бороться дальше до смерти одного из них, потому что с такими тяжелыми ранами редко выживали в то время с тем уровнем медицины. Но это было даже хорошо — лучше потерять жизнь, чем испортить ее.
Кстати, священный остров Тю лежит в Хордаланде, юго-западнее Бьоргвиньяра. Это место называется Тюснес (Tysnes), и там все еще стоят камни-обелиски, поставленные здесь еще в бронзовом веке. Это ясный знак поклонения Нертус, которое было описано Тацитом в его книге «Германия». Неизвестно, кто такой Нертус, но мы предполагаем, что это имя Ньорда перед тем, как он был в большей или меньшей степени заменен (или разделен, как мы видим) двумя своими детьми — Фрейей и Фрейром. Вполне возможно, что это другое имя Земли — матери Тора и одной из жен Одина. Если это так, то ритуал, описанный в «Германии» Тацита, — это ритуал плодородия и соединения с Землей.
Из старших богов Улль, Нербус и Тю были в большей или меньшей степени замещены другими богами и забыты. После следующего Рагнарёка на смену сегодняшним богам придут другие. На смену Одину придут его сыновья Видарр и Вали, Тору — его сыновья Моди и Магни, Фрейе — её дочь Хносс, и так далее. Это вечный процесс, и на самом деле это только смена имен, ибо те же самые боги продолжают жить в своих потомках, — как и мы, люди.
Вернемся к тому, с чего я начал, а именно трусости. Как я сказал, нам нужна боязнь, чтобы не быть изуродованными, как Тю или еще хуже. Но существуют два типа боязни: можно отвечать страхом и отвечать яростью. Каждый раз по-разному: ярость нужна тогда, когда ты видишь, что кто-то хочет убить тебя, а страх нужен тогда, когда ты стоишь на краю пропасти и держишься, чтобы не упасть.
Я жив сейчас, потому что я ответил яростью вместо страха, когда я услышал, что коммунист- гомосексуалист намеревается убить меня! Если бы я почувствовал только страх, то я был бы трусом, который скоро должен был бы умереть.
