разрешение выписать повестку Дэнни Видалу. Всего за несколько минут Адам уладил все необходимые вопросы, и через час показания Стампы и повестка уже лежали у него в кармане. Еще через полчаса Адам Сингер трясся в вагоне метро, направляясь в Бруклинскую больницу, чтобы поговорить с миссис Кориандр Виатт-Видал.
И вот сейчас, всего лишь два дня спустя, Адам сидел за столиком ресторана в мексиканском городке Чилпанцинго и ждал Кориандр. Иногда ему казалось, что он знает теперь о деле гораздо меньше, чем в самом начале расследования. Адам услышал, как кто-то произносит его имя, и, обернувшись, увидел за спиной владельца авиакомпании «Гвенда», сильно взволнованного. Фриц Лакинбилл хотел с ним переговорить. Что ж, почему бы и нет, у каждого был в этом деле свой интерес. К тому же сейчас только двадцать минут седьмого. У Адама есть еще сорок минут, прежде чем он встретится с вдовой Дэнни Видала. Или с его женой? Вопрос о статусе этой женщины был сейчас одним из самых важных…
8
Фриц Лакинбилл был крупным и довольно плотным мужчиной с рыжими волосами, багровым лицом и шеей, на которой были четко обозначены напухшие вены. Сейчас председатель компании «Гвенда» был не просто расстроен, а буквально убит случившейся трагедией. В этом было мало удивительного, если вспомнить, что компания сразу потеряла двух первоклассных пилотов и почти новый самолет. К тому же счет на пятнадцать тысяч долларов за перелет в Акапулько и обратно теперь останется неоплаченным. Смерть пассажира также была тяжелым ударом для компании – родственники Дэнни Видала наверняка возбудят дело и обвинят сотрудников «Гвенды» в преступной халатности.
Несколько минут ушло у Адама на то, чтобы выразить сочувствие Лакинбиллу, пожаловаться на жару и заказать выпивку. Только после этого Сингер задал интересующий его вопрос:
– Разве ваши клиенты не оплачивают счета заранее?
Под глазами Лакинбилла были темные круги.
– Все зависит от того, – начал он, – знаю ли я клиента лично. К тому же иногда клиенты хотят срочно вылететь по делам – еще до того, как мы сможем представить счет.
– Вы знали Дэнни Видала?
– Нет.
– Тогда почему же вы решили обслужить его в кредит?
Лакинбилл вздохнул.
– Но ведь этот парень, черт возьми, был владельцем банка. Что может выглядеть убедительнее? Он предложил мне на выбор – либо получить предоплату чеком, либо наличными по прилете самолета в Акапулько. В аэропорту его должен был встречать брат с деньгами.
– Вы говорили с Жоржем Видалом после катастрофы?
Лакинбилл рассмеялся.
– Да, я говорил с ним. Или он говорил со мной – называйте как хотите. Мистер Видал сообщил мне, что семья покойного собирается возбудить иск против компании…
– Они все равно не сумеют доказать, что авария произошла из-за ошибки пилота.
– Мексиканцы уже записали именно эту формулировку в отчет о предварительном расследовании. – Лакинбилл чуть наклонился вперед. – Послушайте, мистер Сингер, я не хочу зря отнимать у вас время, но мне необходимо с вами поговорить. До меня дошли слухи, что моего погибшего клиента собирались зачем-то вызвать в прокуратуру?
– Да, – подтвердил Адам.
– Это означает, что он, возможно, жив, а если он жив, то семья не может возбудить иск, связанный с его смертью…
Адам ответил не сразу. Несколько секунд он внимательно разглядывал стоящий перед ним бокал пива.
– Все не так просто, – сказал он наконец, поднимая глаза. – Послушайте, а почему бы вам не рассказать мне, что вы обнаружили, когда поднялись в горы, на место катастрофы?
– А откуда вы знаете, что я был там?
– Слухи… – улыбнулся Адам.
Лакинбилл вздохнул.
– Я поднимался туда, чтобы найти «черный ящик». Без него я не могу даже подтвердить имен своих пилотов.
– А разве «черный ящик» не у мексиканцев?
– Нет, в том-то и дело.
– А как же они в таком случае составили отчет о предварительном расследовании?
– Вся эта история вообще дурно пахнет, – с горечью констатировал Лакинбилл. – Мне даже не дали ознакомиться с чертовым ответом.
– И что же там случилось?
Лакинбилл откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и начал рассказывать:
– Я пошел туда с полным кошельком, и по дороге везде говорил, что готов купить у местных крестьян все, что имеет отношение к самолету.
– И кто-нибудь откликнулся?
Лакинбилл кивнул.
– Как ни странно, да. Несмотря на то, что эти люди готовы тащить в свой дом все, что попадется им на пути. За пару баксов мне удалось получить спидометр, а за двадцать я купил один из гидравлических цилиндров и кое-какие провода. К тому же… – На лице Лакинбилла появилось напряженное выражение.
– «Черный ящик»? – взволнованно спросил Адам.
Лакинбилл задумчиво пожал плечами.
– Похоже, кто-то уже побродил там до меня…
Адам слушал с нарастающим интересом.
– Но как вы это узнали, Фриц?
– Одна старуха довольно подробно описала мне «черный ящик». Она рассказала о магнитной ленте, намотанной на металлическую катушку, и о серебристой фольге. Именно так выглядят записи маршрута и голосов пилотов. Какой-то парень купил у нее все это за пятьдесят долларов.
– Вы узнали кто?
– Не имею представления. Крестьяне говорят только, что это был гринго без единого волоса на голове. – Лакинбилл пожал плечами. – Не самая исчерпывающая информация, но это все, что удалось добыть.
Адам вынул из кармана блокнот и ручку и что-то записал.
– Вы сумели узнать по тем частям тела в морге кого-нибудь из своих пилотов? – спросил он Лакинбилла.
Тот поморщился.
– Именно за этим я и отправился в морг. – Он внимательно посмотрел на Адама. – Там мне и сказали о кремации.
– Какой кремации?
– Рабочие морга сказали мне, что брат Дэнни Видала отдал распоряжение кремировать тело.
Адам отказывался верить услышанному.
– Но к чему такая спешка?
– Он объяснил это тем, что хочет избавить свою семью от лишних переживаний и бюрократической волокиты, связанной с разрешением на вывоз тела Видала за пределы страны.
– Называя это телом, он сильно преувеличивал…
– Вы, я вижу, успели побывать в морге.
– Называя это моргом, вы тоже несколько преувеличиваете.
Неожиданно перед глазами Адама встало лицо Кориандр. Не только лицо – он вспомнил каждую слезинку на ее щеках, каждое пятнышко, каждый жест и интонацию. Адам посмотрел на часы. Кориандр могла прийти в любую минуту, если только она не раздумала прийти.
