Остальные в восторге, особенно «Пять звезд». — Она наклонилась к Стефани. — Отрицательные отзывы не имеют значения, Стефани. Нам звонят, понимаешь? Значит, люди слушали. Они будут обсуждать передачу снова и снова. Обсуждать… и слушать дальше, Стефани покачала головой.
— Я… Что-то я не пойму, Дженетт.
— У тебя в руках хит, девочка. Главный хит!
— Но… но ведь это передача о кулинарии. А Эвелин Сюзан вылетела из студии, как…
— Забудь о кулинарии и об Эвелин Сюзан. «Добавьте остренького» больше не имеет никакого отношения к кухне. Отныне эта передача только о сексе и ты будешь ее вести…
Дженетт еще не успела закончить, а Стефани уже отчаянно трясла головой.
— Я не думаю…
— Здесь не о чем думать, Стефани. Мы все утро принимаем заявки от спонсоров. Сеть аптек Селлерса — можно понять, почему они идут на это. «Тайные желания» — тоже. Знаешь этот магазин на выезде из города? А еще — по непонятным причинам — магазин автозапчастей Листера…
— Дженетт, я… я не смогу сидеть у микрофона. Я же не диктор, не ведущий, я не умею разговаривать с людьми.
— Глупости! Конечно, умеешь. Ты доказала это сегодня утром. — Она в упор посмотрела на Стефани. — Тема явно тебя не смущает, и ты кое-что об этом знаешь. В чем проблемы?
Стефани поколебалась, а потом тихо произнесла:
— Мой отец… Его это убьет. Я не могу так опозорить его.
Дженетт откинулась на спинку кресла и свела ладони перед собой. Помолчав несколько мгновений, она сказала:
— Тебе двадцать шесть лет, Стефани. Ты хочешь вырваться из Стонвилла. Благодаря этой передаче тебя могут заметить. Тем, кто живет в Чатгануге и в Нашвилле, нравится считать, что у нас здесь захолустье, и, возможно, так оно и есть. Однако дело в том, что достаточно одной маленькой станции, чтобы найти тему, поднять ее и сделать из нее конфетку. И пусть болтают что угодно, но мы застолбим участок. Им останется только купить его у нас… Вот тогда тебе и карты в руки. — Она сделала паузу. — Ты согласна ради спокойствия отца упустить первый за годы и наилучший шанс вырваться отсюда?
В полном смятении Стефани не могла сказать ни «да», ни «нет». Она вообще не могла говорить. Дженетт, конечно, права, но все же…
Дженетт потянулась к столу и взяла папку, давая понять, что больше не задерживает подчиненную.
— Подумай об этом, — спокойно сказала она. — Следующая передача должна выйти в эфир через два дня. Разумеется, твой ответ мне нужен раньше.
Мартин еще раз взглянул на нарисованный от руки план, затем, свернув направо, направил свой джип по пыльной дороге. Хорошо, что Фрэнк стал шерифом: как картограф он потерпел бы полное фиаско.
Впрочем, заблудиться в Стонвилле было трудно, а оказавшись за его пределами, — тем более. Едешь на юг — попадаешь в Алабаму. Двигаешься на север — оказываешься в Кентукки. А где-то между ними — ближайший к Стонвиллу и вообще единственный в округе водоем — озеро Круглое, расположенное в двадцати милях от города.
Домик Фрэнка стоял на восточном берегу озера, и закаты там были не менее хороши, чем рыбалка. Фрэнк часто приглашал его сюда, когда оба жили в Мемфисе, но Мартин приезжал только однажды. Памела не любила, когда муж проводил уик-энды без нее, а после того как она ушла, у него и вовсе не стало ни сил, ни желания тащиться в такую даль.
И вот теперь он здесь.
Мартин затормозил перед маленьким деревянным домом и заглушил мотор. Его тут же обволокло абсолютной тишиной, а ноздри защекотал незнакомый аромат. Запах свежести, исходящий от озера, догадался он. Как давно он не дышал ничем, кроме смога, выхлопных газов и испарений большого города!
Идя по гравийной дорожке к дому, Мартин чувствовал, как его касаются душистые ветви сосен, видел белку, сидящую на утесе неподалеку и с любопытством разглядывающую его.
Десять минут спустя все его вещи были уже разложены по местам, а руку холодила бутылка пива. Выйдя на заднюю террасу, он устроился в кресле-качалке и сделал большой освежающий глоток, глядя на ярко- голубую, спокойную поверхность озера.
— Вот какова жизнь человека без определенных занятий, Эббот, — громко произнес он. — И чем ты намерен ее заполнять?
Мартин немного подождал, но ответом ему послужила лишь красочная феерия заката. Он проводил взглядом медленно опустившийся в озеро красный шар, затем встал и вернулся в дом.
Поужинав бутербродом с ветчиной, который запил еще одной бутылкой пива, он забрался в постель и быстро погрузился в глубокий сон. Однако звонок, раздавшийся в два часа ночи, разбудил его мгновенно. Не задумываясь, он куда нужно протянул руку, схватил телефонную трубку и рявкнул в нее:
— Эббот!
— Мартин, это Фрэнк. У нас тут проблема, парень.
На мгновение ему показалось, что он снова в Мемфисе пятилетней давности. Именно с этих слов Фрэнка всегда начинались их совместные ночные вылазки, предоставлявшие Мартину бесценный материал. Но в следующую секунду он вспомнил, где находится, и внезапно слова друга потеряли всякий смысл.
— В чем дело?
— У меня два заместителя. У одного отец умирает в Хантсвилле, а другой на вызове в Ветвуде, небольшом местечке к югу отсюда.
Мартин взглянул на часы, стоящие на прикроватном столике.
— И ты звонишь в три часа ночи, чтобы сообщить мне об этом?
— Нет, я звоню тебе в три часа ночи, чтобы сообщить, что несколько минут назад кто-то бросил камень в окно гостиной Стефани Митчелл. Это в пяти минутах езды от тебя. Не мог бы ты подъехать и успокоить ее? Я прибуду, как только освобожусь.
Мартин уже тянулся за джинсами — тревога, звучащая в голосе Фрэнка, заставила его шевелиться быстрее.
— Уже бегу, — сказал он. — Только объясни, как туда добраться.
Стефани балансировала на грани бодрствования и сна, когда звук бьющегося стекла заставил ее все- таки проснуться. Ей хотелось перевернуться на другой бок, накрыться с головой одеялом и сделать вид, будто все приснилось. Однако, с колотящимся сердцем, она выпрыгнула из кровати, схватила бейсбольную биту, которую всегда держала под рукой, и на цыпочках прокралась в гостиную.
Огромное панорамное окно, выходящее на озеро, было разбито, и оставшиеся в раме стекла торчали, словно длинные острые зубы. Пол был усеян осколками, которые сверкали в лунном свете подобно бриллиантам, рассыпанным небрежной рукой. Посреди битого стекла лежал камень.
К нему был привязан клочок бумаги.
Стефани подняла камень и развязала бечевку, уже зная, что прочтет отнюдь не добрые пожелания.
Приличные люди не слушают похабщину!
Послание было написано печатными буквами, явно в попытке изменить почерк. Стефани глубоко вздохнула и сказала себе, что все не так уж плохо. Она это переживет, уберет осколки и вернется в постель. Но затем она заметила, что на обороте тоже что-то есть.
Заткнись или мы тебя успокоим!
Вот тогда-то она подняла телефонную трубку и позвонила шерифу…
Мужчина, стоящий сейчас перед ней, задумчиво кивнул, когда Стефани закончила отчет.
— Вас не ранили?
Стефани подняла взгляд и тут же попыталась приказать себе не пялиться на незнакомца. Но это было невозможно, поэтому она сдалась и просто стала смотреть на него. Мартина Эббота нельзя было назвать самым красивым из мужчин, которых ей приходилось видеть, но в нем определенно что-то было. Нечто притягивающее взгляд и не отпускающее его. Ярко-синие глаза? Нет, они казались загадочными, но дело было не в них. Угольно-черные волосы, в эти минуты немного растрепанные после сна? Нет, и не они, хотя
