— За что они повесили нашу знахарку, — она жила здесь всю жизнь, а до нее — ее мать и бабка! Что мы теперь будем делать? Маниссия была самой лучшей, а теперь у нас в деревне не осталось ни лекаря, ни травницы!
Вид у старосты был встревоженный.
— Искательница сказала, что Маниссия применила колдовство, чтобы помочь рыжей девице бежать. Все вы знаете — колдовство карается смертью.
— Да если она порой и прибегала к колдовству! — воскликнула женщина, покраснев от ярости. — Она всю свою жизнь служила нашей общине. Она когда-то помогла тебе появиться на свет, Джок Мак-Чарльз, и вот как ты ее отблагодарил!
Перепалка была такой горячей, что никто не заметил Мегэн и Изолт, стоящих с краю. Однако резкие слова женщины заставили старосту беспокойно оглядеться — его взгляд упал на рыжие кудри Изолт, выглядывавшие из-под берета.
— Вот она! — заорал он. — Вот эта рыжая ведьма, она вернулась к месту преступления! Держите ее!
Все разом обернулись, уставившись на Изолт, та машинально схватилась за оружие. Но Мегэн оказалась быстрей. Надтреснутым жалобным голосом она затянула:
— Нет, нет, господин, это моя внучка. Должно быть, произошла ошибка.
— Та же самая девка, — вмешалась одна из женщин, — только она остригла волосы.
— Нет, она не может быть той же самой девкой, — вмешался торговец. — Утром я слышал, что ведьму схватили у ворот Карилы. Представляете, какова наглость? Явиться в Карилу на лошади Главной Искательницы. Теперь ее будет судить сама леди Глинельда!
— Должно быть, они схватили не ту девушку! — воскликнул мэр. — Это та самая, которая жила у Маниссии. Я своими глазами видел, как она ехала по Квотилу.
— Должно быть, они очень похожи, — нахмурилась Мегэн. — Последние шесть недель Мари все время была у меня на глазах, и мы никогда не бывали в Квотиле.
В толпе заспорили, староста приказал нескольким крестьянам схватить Изолт, но Мегэн твердо стояла на своем.
— Она моя внучка, — сказала она своим надтреснутым голосом.
— Она ее внучка, — послушно повторил кто-то из толпы.
— Она не та ведьма, которую вы ищете.
— Она не та ведьма, которую мы ищем.
— Ведьму, которую вы ищете, уже поймали.
— Ведьму, которую мы ищем, уже поймали. — Теперь уже вся толпа, включая и толстого краснолицего старосту, повторяла слова Мегэн, глядя на нее стеклянными глазами.
— А теперь пропустите нас.
Толпа мгновенно расступилась, и ошеломленная Изолт поспешила за колдуньей. Бросив быстрый взгляд через плечо, она увидела, что торговец проводил их взглядом, и прибавила шагу, стараясь скрыться как можно быстрее. Завернув за холм, Мегэн выпрямилась и заговорила своим обычным голосом.
— Эта толпа привыкла к принуждению, — пробормотала она. — Я думаю, эта знахарка, прими Эйя ее душу, подчинила себе всю деревню. Но если она попыталась играть в те же игры с Главной Искательницей, то неудивительно, что ее вздернули. Такими штучками искателя не проведешь.
В лагерь, где прятался Бачи, они вернулись незадолго до заката, но Мегэн не позволила им ни поесть, ни выспаться.
— Изабо была здесь, — коротко сказала она Бачи. — Знахарка помогла ей бежать, но Искательница вздернула старуху. Это ее дом сожгли. Крестьяне ничего не говорили о тебе, скорее всего, о твоем пленении почти никто не знает. Они сказали только, что рыжая ведьма украла коня у Главной Искательницы. Не могу поверить, что Изабо оказалась такой дурочкой!
Бачи открыл рот, чтобы что-то сказать, но Мегэн оборвала его:
— Ты должен быть благодарен ей! Если бы она не вмешалась, тебя сейчас везли бы к Банри. А теперь ее схватили, она в беде, а ведь у нее нет твоего опыта. Она очень редко покидала долину. Я очень зла на тебя, Бачи, — она рисковала жизнью ради тебя, а ты сбежал и бросил ее на произвол судьбы!
— Я не хотел, чтобы на мне повисла надоедливая девчонка! Откуда я мог знать, кто она такая!
— Что они сделают с ней? Наверняка будут бить, пытать и насиловать, потому что она красивая девушка! А потом повесят, как эту бедную старуху, или даже сожгут. Хорошо же ты отблагодарил девушку, которая тебя спасла!
Бачи ничего не ответил, напустив на себя высокомерие, к которому Изолт уже успела привыкнуть. Но Мегэн еще не кончила. Она прожгла его взглядом и презрительно сказала:
— Ты говоришь, что хочешь получить Лодестар, Бачи. Когда пробьет час, ты должен быть готов. Но Лодестар требует величия сердца и духа. Ты действительно думаешь, что сможешь удержать его?
Бачи, казалось, поперхнулся словами, готовыми слететь с языка, резко развернулся и пошел прочь.
Они жевали на ходу, так как Мегэн, терзаемая беспокойством, не позволила им остановиться. Вдруг Изолт внезапно вскрикнула и упала на землю. Мегэн поспешно опустилась рядом. Изолт снова закричала.
— Что случилось? Тебе больно?
— Мои руки, мои ноги, меня рвут на части! — воскликнула Изолт, катаясь по земле.
— Ради Кентавра, что с девчонкой? Она выдаст нас своими воплями! — встревожился Бачи.
Мегэн, вытащив из мешка баночку с мазью, начала энергично втирать ее в суставы Изолт.
— Я не знаю что это. Может быть, ревматизм? Но я не чувствую воспаления.
Внезапно Изолт села, постанывая от боли и сжимая левую руку правой.
— Боги! — закричала она. — Моя рука!
Она принялась раскачиваться, глядя в пространство, потом завалилась набок, теряя сознание.
Побледнев, Мегэн принялась растирать ее руки.
— Я поняла, это Изабо! — вдруг воскликнула она. — Должно быть, Изолт связана с ней. Я не знаю, что еще могло произойти, но в последнее время мне самой неспокойно. Скорее, Бачи, нам надо идти. Ты сможешь нести Изолт? Только бы с Изабо ничего не случилось!
Когда Изолт очнулась, Бачи брел по дороге, шатаясь под ее весом и злобно ругаясь.
— Отпусти меня, — сказала она. — Пожалуйста.
— Ах, ты наконец очнулась? Самое время! Я чуть не надорвался, пока тащил тебя!
Он сбросил Изолт с плеч, но ноги девушки подкосились, и она с глухим стуком ударилась об землю. Ей было плохо, голова кружилась, все тело ныло, в руку вонзались невидимые клещи. Осторожно ощупав ее, она не заметила ничего необычного — даже пальцы сжимались и разжимались как всегда.
Мегэн помогла ей подняться на ноги, метнув на Бачи яростный взгляд.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она его. — Сможешь идти?
— Да, — сказала Изолт, хотя не была в этом уверена. На глазах у нее выступили слезы, она наклонила голову, чтобы никто их не заметил. Глубоко вздохнув несколько раз, она немного успокоилась и, собрав всю свою волю в кулак, встала на ноги.
— Выпей это. Тебе сразу полегчает, — сказала старая ведьма, протягивая Изолт кружку с целительным митаном.
— Можно мне опереться на что-нибудь? — слабым голосом сказала она, и Мегэн отдала ей свой посох, украшенный замысловатой резьбой. Вскоре головокружение прошло, и Изолт пошла гораздо быстрее, но время от времени она поглядывала на руку и сгибала пальцы, точно удивляясь, что они целы и невредимы.
Когда солнце опустилось за горизонт, Изолт накрыла черная волна, и она снова упала. Когда наконец сознание вернулось к ней, она не могла скрыть слез, катившихся по щекам.
— Что случилось? Что со мной происходит?
— Я думаю, ты чувствуешь то, что происходит с Изабо, — сказала Мегэн, убирая с ее лба влажные золотистые кудри.
— Полежи немного. Скажи, тебе не случалось чувствовать боль без всякой видимой причины?
