недель от роду, так что полагаю, я родилась здесь.
— Наверное, твои родители — какие-нибудь пастухи. Кого еще могло занести в такую глушь.
Изабо ничего не ответила. Она полагала, что ее родители действительно были пастухами, однако предпочитала собственную версию. Ее рыжие волосы были столь необычны, а тайна ее рождения столь интригующая, что Изабо сочинила несколько затейливых историй, объяснявших, почему ее бросили здесь. Больше всего ей нравилось думать, что она была наследницей огромного состояния, похищенной и увезенной сюда злым дядей, который хотел сам получить наследство. Это объясняло все и совершенно исключало предположение, что родители не хотели ее появления на свет.
— Можешь показать мне еще что-нибудь из твоей магии? — попросила она. — Что-нибудь интересное?
Сейшелла легла на спину, медленно двигая руками. Она ничего не сказала, но Изабо почувствовала, что вода становится еще холоднее. Гладкая поверхность озера подернулась рябью, отражение гор раскололось и исчезло. Налетел легкий ветерок, качнувший ветви. Ветер стремительно креп, пока над водой не понеслись рваные клочья облаков. Сорванные лепестки цветов закружились в воздухе, будто снег. Становилось все холоднее и холоднее. Изабо, дрожа, нырнула поглубже. Раздался оглушительный удар грома, и молния ударила в одно из вековых деревьев, росших у озера. Дерево рухнуло с пушечным громом, увлекая за собой других лесных исполинов. Изабо была потрясена. Она никогда не видела такой могущественной магии. Все те фокусы, которыми забавлялась она сама, ничего не значили по сравнению с этим. Даже редкие уроки Мегэн казались ничтожными рядом с тем, что сделала Сейшелла.
— Как ты это делаешь? — спросила Изабо. — Я хочу этому научиться.
— Играть с погодой опасно, — устало промолвила Сейшелла. — Это не для маленьких девочек.
— Я уже не маленькая девочка! — возмутилась Изабо.
— Ты должна понимать, как меняется погода, — сказала Сейшелла. — Особенно трудно устроить грозу: нужно изменить розу ветров, их силу и направление. Но труднее всего вызвать молнию, особенно женщине, — для этого требуется Сила Огня, а огонь — мужская стихия. Это здорово утомляет. Ты умеешь слушать ветер?
Изабо подплыла поближе.
— Не знаю. Я не уверена.
— Ты знаешь, когда пойдет снег? — спросила Сейшелла.
Изабо кивнула. За шестнадцать лет в Сичианских горах кто угодно научился бы предсказывать погоду. Она точно знала, когда поднимется ветер, когда пойдет снег или дождь.
— Замечательно. Значит, начало уже положено. Если ты умеешь слушать ветер, остается лишь сделать следующий шаг. Ты должна подчинить ветер своей воле. Говорить ему, когда приходить и уходить. Мысленно прокатиться на нем. Тогда ты увидишь, как он дует.
Синие глаза Изабо сверкали от возбуждения. Мегэн никогда не рассказывала ей ничего подобного. Она вечно повторяла «слушай» и «смотри», как будто эти слова вмещали в себя все тайны магии.
— Хотя, у тебя может и не получиться, — продолжила Сейшелла. — Далеко не всем ведьмам это под силу. Ты должна знать — у каждого свой Талант. Я могу делать то, чего больше никто не умеет, а Мегэн… в общем, у каждой ведьмы свой потолок. Часто учишься чему-то случайно. Я знаю, что моя стихия — воздух, и я всегда училась всему, что с ним связано, быстрее и легче, чем остальным заклинаниям. Однако, когда я научилась вызывать ветер, мне было гораздо больше лет, чем тебе. Я плыла по озеру в лодке, когда налетела буря. Мы погибли бы, если бы я не велела ветру стихнуть.
Изабо, жадно слушавшая рассказ Сейшеллы, внезапно увидела Мегэн, ожидавшую их на берегу. Лицо опекунши стало хмурым и сердитым. Изабо подплыла к берегу, раздумывая о том, что она сделала не так на этот раз. Однако хмурый взгляд лесной ведьмы был устремлен не на нее, а на Сейшеллу.
— Сейшелла, это ты вызвала молнию? — спросила та. Расстроенный вид ветряной ведьмы удивил Изабо.
— Да, Мегэн, — призналась она. — Я просто хотела показать девочке свою силу.
— Послушай, разве не ты сказала мне, что в горах полно Красных Стражей? Ты не имела права так рисковать! Гром среди ясного неба, молния, которая видна за многие мили. Да любой охотник, если он стоит хлеба, который ест, явится сюда, чтобы узнать, в чем дело.
— Не волнуйся так, Мегэн, ты же знаешь, что в эту долину только один вход. Тот, кто не знает, где он находится, никогда его не отыщет. Кроме того, эти горы — настоящий лабиринт! Любой, кто попытается нас найти, будет до скончания века бродить среди снежников. И потом, молния могла ударить откуда угодно, как они узнают откуда?
Мегэн указала на зубчатый пик Драконьего Когтя, уходящий в небо.
— Все, что им нужно знать, — то, что это произошло у Драконьего Когтя, — сухо сказала она. Где бы они ни находились, они легко сориентируются по этой чертовой горе!
Сейшелла недолго пребывала в растерянности. Изабо провела с ней почти весь день, слушая ее рассказы о лучших временах, когда ведьмы помогали управлять страной и пользовались таким же уважением, как придворные. Сейшелла очень много говорила и о Теургии в Башне Двух Лун. Изабо отправили бы туда еще ребенком, сказала Сейшелла, как только она обнаружила бы Силу. Там ее обучили бы основным законам желания и воли, а также множеству других вещей.
— И меня учили бы магии?
— Тебя учили бы математике, истории, алхимии, древним языкам, — парировала Сейшелла. — И еще астрономии и анатомии.
Изабо подумала, что учиться в Теургии было совсем не так уж здорово.
— А как же магия?
— Прежде чем начать постигать Единую Силу, ты должна понять законы природы, — строго ответила ведьма, но тут же обаятельно улыбнулась. — Не надо так расстраиваться, дитя мое. Да, тебя научили бы вызывать свою Силу и применять ее множеством разных способов, но, я чувствую, что этому Мегэн тебя и так научила. Мы в Шабаше считаем, что до Второго Испытания Силы ученикам рано давать настоящие уроки магии.
Изабо действительно научилась многому, всего лишь наблюдая за Мегэн. Овладеть Единой Силой было нелегко. Мегэн говорила, что многие люди проживают свой век, так и не узнав о том, что обладают Силой, а иногда какое-то умение так и остается неосвоенным просто потому, что никто не подумал о том, что Единую Силу можно применять таким образом.
Весь день Изабо пыталась вызвать ветер, но ей не удалось даже заставить трепетать ветреницу, росшую у дерева. В конце концов, покрасневшая и рассерженная, она бросила это занятие, но пообещала себе, что попросит Сейшеллу вызвать ветер еще раз, чтобы она смогла разгадать, в чем здесь фокус. А пока она позволила Сейшелле учить ее адайе и сочла черноволосую ведьму более суровой наставницей, чем Мегэн.
В тот же день, выкапывая коренья и собирая овощи для ужина, Изабо ощутила чужой взгляд. Она снова была грязной и потной, поскольку Мегэн никогда не разрешала ей сеять овощи аккуратными рядками, которые Изабо приходилось видеть в других огородах. Их еда росла в беспорядке по всему лесу, чтобы случайный гость не мог догадаться, что поблизости живут люди. Поэтому Изабо бродила в подлеске, мучительно пытаясь вспомнить, где же она сажала картошку.
Неприятности начались с покалывания в затылке. Изабо потерла шею грязной рукой и продолжила орудовать маленькой деревянной лопаткой. Ощущение не только не прошло, но даже усилилось, и Изабо резко повернулась. На бревне позади нее сидел старик. Солнечный луч, пробравшийся сквозь листву, падал прямо на него. Старик казался очень дряхлым и ветхим. Его лицо было покрыто морщинами, сквозь редкие белые волосы просвечивала кожа, а рука, сжимавшая резной посох, была сухой и скрюченной, как птичья лапка. Длинная белая борода покрывала его колени и стекала на землю. Над его головой сидел ворон и разглядывал Изабо блестящими глазами.
— Так вот оно, дитя, которое Мегэн нашла в горах, — сказал старик.
Изабо очень хотелось сказать, что она уже не дитя, но что-то заставило ее промолчать. Однако, она очень обрадовалась, когда старик негромко добавил:
— Гм, похоже, ты уже не дитя. Сколько тебе лет, девочка?
— Завтра будет шестнадцать, — важно ответила та.
