Пруд двух лун

— Можешь отвернуться? Я не могу переодеваться, когда ты смотришь, пусть ты мне даже и зять. — В животе у нее медленно смерзался холодный ком, но это могло быть и от страха. — Быстро, Изолт, тебе придется отдать свою одежду мне, а не то я закоченею.

— Но... зачем?

— Изолт, тебе придется притвориться мной. Никому не известно, что нас двое, так что никто ничего не заподозрит. — Они поменялись вещами и торопливо оделись снова, потому что даже у огня было холодно. — Скажешь им всем выйти, пока ты будешь ухаживать за Ри. Только попытайся не говорить с таким сильным акцентом, а то все испортишь. Дай ему немного митана , один-два глотка, не больше, а не то убьешь его. Задерни занавеси вокруг кровати, чтобы прикрыть его от их глаз, пока Лахлан будет говорить с ним. Митан придаст ему сил, и голова у него будет достаточно ясной. — Она поколебалась, потом медленно размотала левую руку и отдала бинты Изолт: — Вот. Перевяжи ладонь.

Рука Изабо была скрючена и покрыта ужасными шрамами. Мизинец и безымянный палец отсутствовали, а на их месте краснели жуткие рубцы. Уцелевшие пальцы торчали в стороны под нелепыми углами, а большой палец бесполезно свисал вниз. Увидев это зрелище, все невольно охнули, и она прикрыла изувеченную ладонь другой рукой.

— Идите. Будьте осторожны, — сказала она и, отвернувшись от них, нырнула в тень.

Изолт встала на колени у огромной кровати и помогла Ри сесть. Он проглотил ложку митана , слегка закашлявшись, когда горькое снадобье обожгло ему горло. Его пульс у нее под пальцами бился прерывисто.

Изолт убедилась, что Ри надежно заслонен от группы, собравшейся у камина, и легонько кивнула. Из тени материализовалась фигура Лахлана — он расстегнул плащ и сбросил его на пол. Потом расправил крылья и наклонился над исхудавшей фигурой брата.

— Джаспер! — прошептал он.

Ри повернул голову и слабо улыбнулся.

— Лахлан...

На миг повисла тишина, потом Лахлан встал у постели на колени, прижавшись лицом к руке брата. Голос не слушался его, но он, наконец, выговорил:

— Ты меня узнал?

— Лахлан, — снова сказал Ри. Его голос был таким слабым, что они еле слышали его, даже наклонившись к нему совсем близко. — Ну разумеется, я тебя узнал. Ты снился мне долгие годы, ты, Доннкан и Фергюс. Теперь мои ночи населяют лица тех, кого я любил — и потерял. Скоро я буду с вами.

— Нет, Джаспер. Я жив. Теперь я с тобой. Вот, прикоснись к моей руке. — Он схватил холодную худую ладонь Ри в свою, большую и теплую. Хрупкие пальцы слабо пошевелились.

— У тебя теплая рука, — сказал Ри с оттенком удивления в голосе. — Неужели я так близко к стране мертвых, что вижу тебя как живого?

— Нет, Джаспер, ты тоже жив, мы оба живы. Взгляни на меня, Джаспер. Разве ты не видишь, что я жив? Почувствуй мое дыхание на своем лице, пульс на моем запястье.

— Лахлан, — отсутствующим голосом повторил Ри. — Где ты пропадал? Тебя не было столько лет.

Все тело Лахлана напряглось.

— Меня заколдовали, Джаспер. Взгляни на меня. Посмотри на мои крылья, на эти когти. Все это — результат злых чар.

— Чар? Больше не осталось никаких чар, Лахлан. — Он вздохнул. — Ни магии. Ни колдовства. Ничего.

— Так говорят, — е горечью сказал Лахлан. — Но ведьмы еще остались, Джаспер. И одна из них — твоя жена! — Несмотря на попытки сдержать себя, он почти выкрикнул эти слова.

— Моя жена — одна из них, — повторил Джаспер. — Моя жена... — Казалось, он впал в мечтательность. Потом он заговорил таким звонким голосом, что Изолт оглянулась через плечо: — Нет, Лахлан, не может быть! Майя — не ведьма. Майя — единственная, кто...

— Джаспер, это Майя наложила на меня заклятие, это она превратила меня в этого ужасного получеловека-полуптицу. Она попыталась убить меня, Джаспер, и она убила наших братьев. Я видел, как она делала это! Ты должен мне поверить! — Он возвысил голос, и Изолт осторожно приложила палец к губам. Он заговорил тише: — Джаспер, ты ведь меня узнал, правда? Возьми меня за руку. Ты же знаешь, что это я, Лахлан, твой брат?

— Да. Лахлан. Как я рад тебя видеть, брат. Я думал, ты мертв.

— Я почти умер, Джаспер, если бы все вышло так, как она задумала, я был бы мертв. Майя — не та, какой ты ее считаешь. Она не человек, клянусь тебе. Она не любит тебя...

— Моя Майя, — с улыбкой сказал Джаспер. — Она единственная, кто любит меня, единственная, кто меня поддерживает.

— Нет, Джаспер, она околдовала тебя! Ты лежишь здесь и умираешь потоку, что она околдовала тебя. Ты что, не понимаешь, что она убийца!

— Убийца? Кто?

— Да Майя, разумеется, — сказал Лахлан, едва сдерживая нетерпение. — Твоя жена. С тех пор, как она пришла в нашу страну, она не принесла нам ничего, кроме зла, Джаспер. Ты что, не понимаешь?

— Нет, Лахлан. Это ты не понимаешь. Майя — единственная, кто любит меня. Она одна не предала меня...

— Оно заставила нас покинуть тебя! Она разлучила нас. Она превратила меня в птицу, Джаспер, в птицу! И натравила на нас своего ястреба! Она убила Доннкана и Фергюса.

Изолт снова оглянулась через плечо и увидела, что глаза красивой женщины в красном прикованы к кровати она слегка хмурилась.

— Пожалуйста, поверьте ему, — торопливо зашептала она Ри. — Он действительно ваш брат, и он говорит правду.

Темные бессмысленные глаза обратились на нее.

— Это ты, Рыжая? Что ты делаешь в моих снах? Или ты реальна?

— Я действительно реальна, Ваше Высочество, и Лахлан тоже.

— Я постоянно слышу голоса. Я не могу сказать, что реально, а что нет.

— Я и Лахлан реальны, Ваше Высочество. Мы оба здесь, и оба живы. Поверьте нам.

— Лахлан...

— Что, Джаспер?

— Дай мне еще раз свою руку.

Руки братьев соединились. Щеки Лахлана были мокры от слез.

— Не умирай, Джаспер, — прошептал он. — Живи! Вместе мы сможем разбить Фэйргов. Мы спасем Лодестар и возродим его, мы....

— Лодестара больше нет, — сказал Джаспер так громко, что несколько человек из группы, сидящей у камина, подняли головы, а Банри поднялась.

— Быстро! — прошипела Изолт.

— Нет, Джаспер, это все ложь, они все лгали тебе. Пожалуйста, послушай меня...

— Рыжая, что ты делаешь? — позвала Банри. — Ты что-то долго, все в порядке?

— Да, Ваше Высочество, — сказала Изолт, стараясь как можно лучше сымитировать голос Изабо. — Еще несколько минут.

— Уже поздно.

— Еще чуть-чуть, Ваше Высочество. — Она увидела, как Латифа озадаченно подняла голову, и склонилась над Ри так, чтобы старая кухарка ничего не заподозрила.

— Разве ты не видишь мои крылья? — прошептал Лахлан. — Посмотри, во что превратилось мое тело! Она превратила меня в дрозда и натравила на меня ястреба. Они Фэйрги, Джаспер, а все что они делают — это хитрый план, предназначенный для того, чтобы разрушить нашу власть и вернуть себе побережья.

Джаспер сказал неуверенно:

— Твое лицо расплывается. Я как-то странно себя чувствую.