На Банри были кожаные штаны и нагрудник, а пояс с оружием висел на стуле у нее за спиной. Изабо увидела, как она встала и застегнула его на талии, подойдя к зеркалу, чтобы проверить, прямо ли он надет. Она взглянула в зеркало, и глаза близнецов встретились.
– Изабо, – прошептала она.
– Изолт, дорогая!
– Я только что о тебе думала, – сказала Изолт. – От тебя так давно не было никаких вестей. У тебя все в порядке?
Изабо кивнула и спросила:
– А у тебя?
Лицо Изолт было мрачным.
– Бывали у меня и более счастливые дни.
– Сегодня наш день рождения.
Изолт кивнула.
– Да, и сегодня я отправляюсь на войну. Снег уже тает, а мы до сих пор не вступили в Эрран. Испепели Эйя этих глупых лордов!
В ее голосе звучала горечь.
– А Лахлан? Проклятие все еще действует?
Изолт кивнула, но на ее лице мелькнуло изумление.
– Ты знаешь о проклятии?
– Я уже наблюдала за тобой через магический пруд. Я видела, что произошло в Арденкапле.
– Мне тогда показалось, что я тебя чувствую, и потом тоже. Как-то раз я попыталась связаться с тобой через магический пруд Башни Двух Лун, но ты была слишком далеко или слишком занята своими мыслями. Было холодно, шел снег, и ты плакала. Мне показалось… у меня было такое чувство, что ты в Гавани, но ведь это не…
Изабо кивнула.
– Я провела там две прошлые зимы. Они говорят, что я никогда не стану такой же Шрамолицей Воительницей, как ты.
На лице Изолт мелькнула улыбка.
– Ну надо думать! – Она помолчала и нахмурилась, водя пальцем по поясу с оружием. – А дочь Колдуньи?
– Бронвин живет вместе со мной в Проклятых Башнях, – сказала Изабо, приготовившись оправдываться.
Изолт выпрямилась и облегченно улыбнулась.
– Я знала, что ты не предала нас! Они все говорили, что ты отдала дочь Колдуньи Майе и Оулу, но я знала, что ты не могла такое сделать!
Улыбка Изабо погасла, но Изолт не заметила, сказав:
– Я не могу больше говорить с тобой. Мне пора выходить, а мы и так уже слишком задержались. Я очень рада, что увидела и поговорила с тобой таким способом, хотя он и кажется странным. Я как раз думала, что все, кого я любила, далеко от меня, погибли или прокляты, и это были очень невеселые мысли.
– Мегэн? – внезапно встревожившись, вскрикнула Изабо, и Изолт успокаивающе улыбнулась.
– Старая матушка здесь. С ней все в порядке. Не знаю, что бы я без нее делала в эти страшные месяцы. Береги себя, Изабо…
– И ты тоже, – прошептала Изабо. – Надеюсь, у тебя все будет хорошо, ты выиграешь эту войну и снимешь проклятие.
У Изолт потемнело лицо.
– Старая матушка говорит, что проклятие может снять лишь тот, кто его навел. Если это была Маргрит Эрранская, как мы подозреваем, тогда я надеюсь, что мы победим и заставим ее покориться нашей воле. Но это кажется маловероятным. Она могущественная колдунья и правит всеми болотами.
– Остерегайся месмердов! – прошептала Изабо, охваченная страхом. Она так много хотела сказать, но не могла найти нужных слов.
Вздрогнув, Изолт сказала:
– Я остерегаюсь, поверь мне, еще как остерегаюсь. Я боюсь их больше всего на свете, так сильно они меня гипнотизируют… – Она распрямила плечи, но голубые глаза остались печальными. – Не будем о них думать. Мне пора.
– Поздравляю с днем рождения, сестренка, – сказала Изабо, чувствуя, как защипало в глазах. – Да пребудет с тобой Эйя.
– И с тобой тоже.
В пруд упала слезинка, расколов изображение на мелкие темные обрывки, и лицо Изолт расплылось. Изабо откинулась на спинку, вытирая глаза руками.
– Пусть сегодня Эйя обернется к тебе своим светлым лицом, – прошептала Изабо и, поднявшись, зашагала обратно к Башне.
