свои мысли на такое расстояние. Вот насчет Энгуса я сомневаюсь, хотя он обещал мне приехать в Башню Пытливых и попытаться связаться с нами. Мне действительно не терпится узнать, какие у них новости и какую поддержку они могут нам оказать.
– А что такое магический пруд? – спросила Изолт, пытаясь высвободить свои яркие локоны из ручонки сына. Он завопил и лишь ухватился за них крепче.
– Если хочешь, можешь пойти с нами, – сказала старая ведьма. – Магический пруд был построен при каждой Башне – это самый быстрый и легкий способ, которым ведьмы Шабаша могли общаться между собой, в особенности те, кто не был лично знаком друг с другом.
Мегэн взглянула на часы на стене.
– Уже почти полночь, – сказала она. – Можно спускаться. – Она с трудом поднялась на ноги и встала, опираясь на свой посох. В ее косе серо-стального цвета, свисавшей до колен, змеилась белая прядь. Она снова взглянула на Йорга. – Ты пойдешь с нами, старый друг?
Тот покачал головой. Его морщинистое лицо было мрачным.
– Нет, ты же знаешь, что в Самайн завеса между двумя мирами тоньше всего. Я хочу заглянуть в будущее.
– Тогда будь осторожен, – предостерегла она. – Ты же знаешь, что Башня до сих пор кишит духами. – Он кивнул. – Может быть, Изолт лучше остаться и присмотреть за тобой, – сказала старая колдунья. Изолт постаралась скрыть свое разочарование, ибо ей было очень любопытно увидеть магический пруд.
Йорг, разумеется, почувствовал ее настроение и ласково улыбнулся.
– Ступай с Мегэн, девочка, – сказал он. – Со мной останется Лига Исцеляющих Рук. Они присмотрят за мной. Пора уже этим оруженосцам Лахлана заняться чем-нибудь более полезным, чем поедать лакомства Латифы и озорничать.
– Хорошо, тогда я пошлю за Диллоном, – сказала Мегэн и медленно направилась к дверям. Из ее кармана высунулся черный нос Гиты и тут же скрылся обратно.
Оставив Доннкана со Сьюки, Изолт и Лахлан пошли за старой ведьмой по лестнице, по которой гуляли сквозняки, потом через главный зал. Он был заполнен учениками, собравшимися у огня, пытаясь обогреть руки или играя в шахматы и триктрак на низких столиках, расставленных между потертыми, но удобными кушетками. Служанки только что внесли подносы с дымящимся сидром, приготовленными из яблок, меда, виски и специй, и многие с наслаждением припали к кружкам и ели маленькие кексы, испеченные Латифой по случаю Самайна в невероятном количестве.
Перемены, произошедшие всего за год, не могли не потрясти Изолт. В прошлый Самайн они собрались в этом длинном зале, замерзшие и испуганные, а Лахлан обезумел от горя при вести, что его брат умирает. Они вызвали бурю при помощи Книги Теней и под прикрытием ее ледяных ветров пробрались во дворец, чтобы дать бой Майе Колдунье. Теперь в огромном зале было тепло и весело, звучали шутки и смех, а окна запотели, так что холодная ночь за ними была забыта. Она взглянула на Лахлана, и тот улыбнулся ей еле заметной улыбкой общего воспоминания.
После того, как оруженосцы Лахлана, хотя и довольно неохотно, отправились в комнату Мегэн, она со своими спутниками прошла в широкий внутренний дворик, с четырех сторон обрамленный изящной колоннадой и перекрытый недавно возведенным хрустальным куполом. Как только они вышли из коридора, то тут же очутились на морозе.
В самом центре четырехугольного дворика находился круглый пруд, окруженный каменной оградой, покрытой переплетающимися линиями и рельефными рисунками. По четырем сторонам света стояли низенькие каменные скамьи, края которых украшала резьба в виде лун и звезд.
Изолт опустилась на одну из них и вгляделась в сердце черно поблескивавшего пруда. Мегэн села рядом, а Лахлан принялся безостановочно расхаживать вокруг.
– В каждой из тринадцати Башен есть свой магический пруд. Они фокусируют волю и разум, точно так же, как мой хрустальный шар или чаша с водой, только пруды специально сделаны так, чтобы стократно усиливать мысленный голос, – сказала старая колдунья. – Должна сказать, что вы не учились пользоваться магическим прудом, как следовало бы. Ну же, Лахлан, не ершись, я знаю, что на войне вам было совершенно не до того! Я вовсе не обвиняю вас.
Лахлан состроил гримасу и сел на скамейку напротив.
– Что ты от нас хочешь?
– Попытайся вспомнить все, что я рассказывала тебе в прошлом году о пользовании магическими кристаллами. Ты должен отрешиться от повседневных забот, очистить свою душу и избавиться от всех мыслей. Попытайся расслабить каждую мышцу в своем теле. Смотри в пруд, позволь своей душе свободно парить, думай о том, кого ты хочешь увидеть. Думай о своем кузене Дугалле, представь его лицо перед своим мысленным взором и услышь его голос.
Когда все трое сосредоточились, темная вода в пруду медленно заволновалась, и неотчетливые отражения снега и хрусталя расплылись, уступив место бледному лицу, черным волосам и бороде Дугалла Мак-Бренна. Позади него Изолт различила лишь очертания разбитой арки и белизну падающего снега.
– Приветствую тебя, Лахлан, – поздоровался Дугалл. – Отличная ночка, чтобы одному бродить по населенным духами развалинам. Полагаю, тебе так же холодно и неуютно, как и мне.
Лахлан ухмыльнулся.
– Что за манера обращаться к своему господину и Ри? – строго вопросил он. – Неужели ты не собираешься называть меня «Ваше Высочество» и осведомиться о моем здоровье?
– Надеюсь, ты подхватил насморк и ревматизм, – мстительно отозвался Дугалл. – Именно это произойдет со мной, когда я вернусь обратно к теплому камину и стаканчику виски! Прошу тебя, давай оставим любезности. Здесь холодно, точно в брюхе у Гэррод, а эта проклятая куча камней воняет кровью и убийством. Я хочу вернуться к своему стакану как можно быстрее.
– Что ж, я рад видеть тебя живым и по обыкновению любезным, – рассмеялся Лахлан. – Расскажи мне, что нового?
Дугалл стряхнул с бороды несколько снежинок и принялся кратко рассказывать, как провел девять месяцев со дня отъезда из Лукерсирея. Он взял в оруженосцы Оуэна Мак-Бренна, одного из мальчиков,
