случится как можно ближе к берегу, а не в трех-четырех милях от него. Это может спасти тысячи людских жизней.
Теперь, когда вопрос о бое был окончательно решен, ему казалось, что все происходит слишком медленно. Эндрю случалось подолгу ждать начала сражения. Так, в битве при Фредериксбурге они несколько часов стояли на сильном морозе, наблюдая за тем, как атаки их товарищей разбиваются о Мейрские высоты, и зная, что скоро настанет их черед отправляться в эту мясорубку. Но когда пришел приказ наступать, они восприняли его чуть ли не с облегчением, очертя голову бросившись в горнило боя.
Сейчас все было иначе. Эндрю уже ясно различал вражеские галеры. Они больше не казались ему точками, случайно разбросанными по поверхности моря. Иногда галеры поворачивались, подставляя взгляду свои длинные, узкие борта. Но Эндрю не чувствовал обычного возбуждения.
Он посмотрел на галеры за кормой «Суздаля». Их строй уже начал растягиваться. У всех галер была очень низкая осадка. Те, что держались ближе к берегу, где была спокойная вода, следовали прямо за кормами броненосцев, а остальным приходилось преодолевать волны высотой в три-четыре фута, которые испытывали на прочность их корпуса из невыдержанной древесины. Эндрю заметил, что на некоторых судах матросы отчаянно вычерпывают воду.
Далеко впереди, выстроившись в линию, плыли шесть патрульных кораблей.
— Они разворачиваются! — воскликнул Буллфинч. Снова подняв к глазам бинокль, Эндрю увидел, что десяток вражеских галер устремились вперед.
— Они отгоняют наших сторожевиков, — произнес Эндрю. — Да, он, очевидно, затаился за этим мысом. Далеко до того места? Я не могу точно определить расстояние.
— Около трех миль, сэр.
Сорок пять минут. Черт возьми, это будет тянуться вечность.
— Мы только что получили достоверные сведения от одного рыбака, — сообщил Калин вошедшим в кабинет Гансу и О'Дональду. В углу стоял седобородый старик, который оробело мял в руках шляпу. — Расскажи им, дедушка, — приветливо обратился к нему Калин.
— Я был там на берегу, — боязливо начал старик. — А когда они высадились, спрятал лодку в камышах. У нас туго с едой, и Елена захворала, так я обещал ей на обед жареной рыбки.
— Расскажи про корабли, — нетерпеливо перебил его О'Дональд.
— Да, да, — засуетился старик и вытащил из-за пазухи две палочки. — Вот они.
Ирландец повертел в руках палочки и посмотрел на старика как на сумасшедшего.
— Это счетные палочки, — быстро пояснил Калин. — Правда, Федор?
— Да, ваша милость.
— Мы использовали их, пока вы не научили нас изготовлять дешевую бумагу. Он сделал зарубку на каждую галеру.
— А короткая палочка — для этих дьявольских дымящих кораблей, — вставил Федор.
О'Дональд кивнул и быстро прошелся большим пальцем вдоль длинной палочки.
— Восемьдесят две галеры, — сказал он и взял короткую палочку. — И восемнадцать броненосцев. — И еще вот это, — добавил Федор, достав искусно вырезанный из дерева макет «Оганкита» с трубой и пушечными портами.
Широко ухмыльнувшись, О'Дональд дружески хлопнул старика по спине.
— Я видел, как все они плыли на восток, пока не исчезли за горизонтом.
— Спасибо, Федор, — поблагодарил его Калин, обходя кругом свой стол. — Ты говорил, что у тебя больна жена?
Старик грустно кивнул.
— Передай стражам за дверью, что тебе нужно повидать мою жену. Расскажи ей все, она даст тебе коня и пошлет с тобой медсестру.
— Да благославит тебя Перм, — прошептал Федор. — Мой единственный сын погиб во время войны с этими дьяволами. Она — это все, что у меня осталось.
— Мы поможем ей выздороветь, друг мой. Теперь иди. Калин проводил его до двери и вернулся к своим офицерам.
— Несомненно, они пошли навстречу Эндрю, — заявил Ганс. — Значит, в городе у них осталось всего две канонерки и двадцать галер. Четыре тысячи солдат, не считая тех, что под командованием Михаила.
— Мы можем попытаться ночью прорваться в город. Если мы окажемся внутри стен, город наш.
Четыре тысячи солдат, — покачал головой Ганс, — защищенные самыми лучшими в мире укреплениями. Даже ночью они сотрут нас в порошок. Мы можем собрать двадцать тысяч ополченцев, но настоящих солдат у нас всего одна бригада. При ночном штурме от ополчения больше вреда, чем пользы. Все будет как при Колд-Харборе, нам не дадут даже подойти к стенам города. Вот если бы кто-нибудь открыл нам ворота, как тогда Михаил врагу! Захватив хоть одни ворота, можно было бы запустить внутрь ополченцев. На узких улочках копья могут оказаться лучше мушкетов. А до прихода мерков всего два дня…
Ганс смолк, не докончив фразы. Какое-то время они в тишине размышляли над его словами. Наконец О'Дональд поднялся со стула:
— Парни, если вы не возражаете, мне нужно на минуту отлучиться. Скоро вернусь.
Ганс уставился на О'Дональда, и его лицо неожиданно озарилось радостной улыбкой.
— Старый добрый Эмил! Ну конечно, его любимый проект!
— Нашего доктора называют по-разному, — буркнул ирландец, — но «старый добрый Эмил» я слышу впервые. Хорошо бы этот прохвост был здесь и дал бы мне что-нибудь от поноса, а то совсем загибаюсь.
— Ты не понимаешь — мы можем проникнуть в город через канализацию!
О'Дональд озадаченно посмотрел на Ганса. Постепенно смысл этих слов дошел до артиллериста, и он звонко расхохотался:
— Разумеется, мой генерал! Ты поведешь наши войска…
— Не в этот, раз, — ухмыльнулся Ганс. — Я возглавлю ополчение и буду снаружи. А эту операцию я могу доверить только тебе, О'Дональд. Кстати, это приказ.
О'Дональд бросил на Ганса негодующий взгляд.
— Я сейчас вернусь, — бросил он, направляясь к двери. Дойдя до порога, ирландец обернулся и дал волю своим чувствам: — Дерьмо!
Дверь с грохотом захлопнулась у него за спиной.
Тобиас не отрываясь смотрел на сигнальщика, стоявшего на вершине скалы, которая, как он вдруг заметил, напоминала лицо бородатого человека. Сигнальщик поднял два красных флага, описал ими несколько кругов над головой и опустил. Все капитаны броненосцев заметили сигнал и скрылись в боевых рубках.
Тобиас скользнул вниз по трапу, закрыл за собой крышку люка и нагнулся к рулевому:
— Все двигатели, самый полный вперед!
— Расстояние до галер восемьсот ярдов, сэр. Лучше вам спуститься вниз.
Однако Эндрю не спешил спускаться. Оказавшись на батарейной палубе, он будет отрезан от всего остального мира. Эндрю бросил последний взгляд на свой флот. Броненосцы продолжали соблюдать строй, разве что те, которые были дальше всех от берега, немного отстали. Галеры были уже в доброй четверти мили позади.
— Броненосцы сделали выстрел! Обернувшись, Эндрю успел заметить два облачка дыма, вырвавшихся из кораблей и тут же унесенных ветром.
Ядра шлепнулись в море, не долетев до цели пару сотен ярдов.
— Они рикошетят от воды! — воскликнул Буллфинч. Эндрю увидел, как одно ядро отскочило от поверхности моря, словно пущенный мальчишкой «блинчик», подняло фонтан брызг рядом с правым бортом «Антиетама», снова срикошетило и, наконец, погрузилось в море позади первого ряда галер.
Второе ядро пролетело прямо над «Суздалем» и попало в нос галеры, следовавшей за броненосцем. В воздух взметнулись тысячи щепок. Корабль остановился, будто наткнувшись на подводную скалу, его
