на все увеличивающуюся толпу.
Люди бежали от поселка к лодке и бросались в воду, стараясь взобраться на борт.
— Все вышло из-под контроля! — вскричал Элазар, дергая свою седеющую бороду. — По городу разнесся слух о твоем возвращении, и тысячи людей кинулись сюда. Похоже, мерки забирают в ямы всех подряд. Десятки тысяч мастеровых делают оружие. Говорят, что весной мерки собираются идти походом на Русь, поэтому они и готовятся к войне.
— Проклятье!
Похоже, на этот раз все действительно вышло из-под контроля. Около двенадцати тысяч карфагенян попали в плен после войны против Руси и Рима. Почти все они приняли предложение Кина. Он обещал вывезти их родных из земель, занятых мерками. Несколько сотен воинов согласились вернуться в Карфаген, чтобы собрать людей на берегу. В результате Внутреннее море превратилось в арену военных действий. Отдельные суда прорывались к берегу под покровом ночи, забирали людей и отправлялись обратно в Суздаль.
Послышался ровный низкий гул. В небе показались воздушные машины мерков. Если они заметят корабль, это равносильно смерти.
— Если столько людей узнало об этом месте, то и мерки знают, — сказал Гамилькар, нервно глядя на вопящую толпу, которая заполонила уже весь берег.
— Мы привели сюда людей, как и планировалось, — ответил Элазар. — Сегодня днем все и началось — сотни жителей бежали из Карфагена.
— А мерки?
— Ни слуху ни духу. Но они придут. И Элазар указал на мужчину, стоявшего подле него.
Гамилькар посмотрел на незнакомца. Его лицо показалось смутно знакомым, в светлых волосах виднелись серебристые пряди. Он был очень худым и измученным, но одежда не походила на крестьянскую: в сшитой из дорогой ткани рубахе сверкали золотые нити. По покрою одежды Гамилькар определил, что перед ним русский.
— Русский? — решил уточнить он.
— Когда-то давно, целый оборот назад, я был русским, — ответил человек на языке мерков. Слова, слетающие с человеческих губ, звучали странно и непривычно.
— Любимец Тамуки, носителя щита мерков, — холодно пояснил Элазар. — Он пришел незадолго до вашего появления и сказал, что скоро появятся мерки.
— Еще до захода Шагары, — подтвердил тот, кивнув на западную луну, — они будут здесь.
— Почему ты сообщаешь нам это?
— Я хочу вернуться на родину. Я предупредил тебя о приближении мерков и расскажу еще кое-что, а взамен ты поможешь мне возвратиться в Суздаль.
— Что еще он может рассказать? — спросил Гамилькар, оглядываясь на Элазара.
— Мне он этого не объяснил, — ответил Элазар, с сомнением глядя на русского. — Думаю, ты должен решить, что с ним делать, — прошептал он на карфагенском. — Никогда не доверяй тому, кто стал их любимцем, они едят мясо своих соплеменников, лишь бы выжить. Наверняка этот мерзавец доедал остатки со столов мерков. Я слышал, они заставляют своих любимцев это делать.
Гамилькар внимательно посмотрел на русского. Тот стоял перед ним, глядя прямо в глаза, и, казалось, нисколько не боялся.
— Ну, что ты хотел рассказать? Русский усмехнулся:
— Кар-карты мерков и бантагов встретятся во время следующего Праздника Луны, чтобы обсудить условия мира. Я знаю все, что они предложат, и когда нападут, но об этом я расскажу только человеку по имени Кин, когда вернусь в Суздаль.
— Проклятье! — прошипел Гамилькар и, мрачно взглянув на любимца мерков, спросил на их языке: -Ты и правда ел человеческое мясо?
— Я старался выжить, — ответил тот так спокойно, словно не раскаивался в содеянном.
Гамилькар лишь фыркнул от отвращения.
— Как тебя зовут?
— Юрий Ярославич, ювелир из Суздаля, — гордо ответил он.
Произнеся эти слова на карфагенском языке, он посмотрел на Элазара, показывая, что понял все, что тот говорил о нем.
— Иди в лодку, — сказал Гамилькар, поморщившись. — Я отвезу тебя к соплеменникам, чтобы они судили тебя и решили, что с тобой делать.
Мужчина слегка поклонился и вошел в воду.
— Не верю я ему, — произнес Элазар достаточно громко, чтобы его слова были услышаны. Однако Юрий не обратил на них ни малейшего внимания. — С чего бы это ему бежать к нам от хозяев, которые, видно, его ценят?
— Наверное, из патриотизма, — пожал плечами Гамилькар.
— Непохоже. Горло ему перерезать и вышвырнуть за борт. Ты можешь доверять человеку, который ел себе подобных? Лично я бы именно так и сделал -перерезал ему горло и спустил в воду по доске. Мы всегда так поступали с любимчиками мерков, пытавшимися затесаться между нашими людьми.
Он посмотрел в сторону корабля, на который отправился Юрий, и сплюнул на землю.
— Ты же вроде всегда был жалостливым и мягкосердечным?
— После того, что мне довелось увидеть, — прошептал Элазар, — у меня не осталось жалости. — А что с моей семьей?
Элазар показал рукой в сторону покосившейся хибарки. Проталкиваясь через толпу, Гамилькар крикнул своей команде, чтобы она дала сигнал остальным судам подходить к берегу.
Он, ругаясь, пробирался сквозь обезумевшую толпу, которая хлынула на берег, почувствовав, что спасение близко.
— Дразила!
Дверь в лачугу была открыта, возле нее на страже стояли его солдаты — из тех, кто вернулся в Карфаген несколько недель назад, чтобы разыскать родственников. При его приближении они низко поклонились и отошли.
Казалось, перед ним всего лишь видение. Когда Гамилькар отправился на войну против Рима и Руси, у него почему-то возникло ощущение, что он видит жену в последний раз. Он рванулся к ней, она бросилась в его объятия.
— Я и не думала, что снова увижу тебя, — всхлипывала она, прижимаясь к его груди.
Гамилькар уронил мушкет на землю. Кто-то подергал его за рукав. Он наклонился и крепко прижал к себе сына. Азруэль что-то радостно щебетая, то, дергая отца за бороду, то крепко обнимая его за шею.
— Они сказали, что ты умер, но я не поверила! — бормотала Дразила, вытирая слезы.
— Как вам удалось бежать? — спросил Гамилькар, с беспокойством глядя на все возрастающую толпу. Люди заполнили уже почти весь берег.
— Это все Элазар. После того как мы узнали о поражении мерков, он забрал нас из дворца и спрятал. Когда ты был здесь в прошлый раз, мы не успели дойти до этого места. И чуть было не опоздали сейчас — мерки уже начали отбирать людей для ям.
Значит, эти мерзавцы решили, так или иначе, расправиться с Карфагеном. Он ждал этого с того самого момента, как узнал о поражении армии.
В принципе во всем можно было винить Кина, Марка и всех остальных. Если бы они подчинились, ничего подобного бы не произошло. Но с другой стороны, он не мог этого сделать, потому что, как сказал когда-то Кин, разве он сам не сражался бы на их месте? Нельзя забывать, что существует лишь один настоящий враг — мерки.
— Господин, нам лучше поторопиться. Гамилькар кинул быстрый взгляд на Элазара, который беспокойно переминался с ноги на ногу.
— В этот раз я совсем не контролирую ситуацию. Сюда движутся тысячи людей. Мерки наверняка уже знают о нас.
Гамилькар кивнул и, не выпуская из рук Азруэля, поднял с земли мушкет. Они начали проталкиваться обратно к воде. Он всей кожей чувствовал панику, овладевающую толпой.
