Послав залп в ряды бантагов, люди бросились к поездам. Машинист открыл дроссельную заслонку, и поезд тронулся. Люди карабкались на платформы с обеих сторон, помогая подняться раненым, а те, кто успел забраться, стреляли поверх их голов. Эндрю заметил на главной улице броневик, разворачивавшийся для выстрела.
Выстрел прогремел, и секунду спустя мощный удар сотряс весь состав. Кто-то налетел на Эндрю, повалив его прямо на дрова в тендере. Над его головой из котла со свистом вырвалось облако пара.
— Не поднимайтесь! — пронзительно закричал полным страха голосом человек, лежавший на нем. Прикрыв лицо рукой, Эндрю почувствовал, как мимо них пронеслась горячая волна.
Его схватили за плечи и куда-то поволокли. Внезапно наступила полная темнота, и он с ужасом подумал, что ослеп, но потом понял, что ему на голову набросили одеяло. Чьи-то руки обвились вокруг него, потом он стал падать, но другие руки подхватили его и оттащили от паровоза. Наконец одеяло с головы сдернули, но он все равно ничего не видел, потому что стекла его очков запотели от пара.
— Сэр, с вами все в порядке?
Он хотел ответить, но не смог и только кивнул.
— Унесите же его отсюда! — завопил чей-то голос.
Он возмущенно попытался сказать, что может передвигаться самостоятельно, но никто не слушал его, и несколько человек бегом понесли его куда-то. Совсем близко слышался хриплый, подвывающий рев — боевой клич бантагов. Группа людей, тащивших его, резко остановилась, кто-то с силой обхватил его за пояс, но тут прозвучали пистолетные выстрелы, и сжимавшие его руки разжались. Его опять потащили — как он понял, ко второму поезду, который был готов покинуть станцию.
— Это Кин! Это Кин! — звенело в воздухе, перекрывая рев, вой, стоны, треск ружей, пистолетные выстрелы и приближающееся улюлюканье бантагов.
Тут раздался паровозный свисток, лязгнули поездные сцепления, и внезапно его подняли в воздух, а затем он почувствовал, как под ним завибрировал пол и застучали колеса.
— Со мной все в порядке! — завопил он, и его наконец отпустили. Рукавом он вытер стекла очков, не снимая их, и огляделся. Несколько офицеров его штаба, которые приволокли его, без сил опустились на пол открытой платформы.
Более сотни человек, соскочивших с подбитого поезда, догоняли последний уходящий состав, на ходу прыгая на подножки. Он увидел одного из своих ординарцев и, встав на колени, протянул ему руку, помогая забраться на платформу. При этом он с ужасом ощутил, как с руки ординарца клочьями сходит кожа. Подняв голову, он с трудом разглядел красное, обожженное лицо юноши, кричавшего от боли.
Стрельба не прекращалась; люди из последних сил бежали вдоль поезда, падали и тут же исчезали в черной массе, преследовавшей их.
Эндрю, все еще стоя на коленях, схватил одного из бегущих солдат за руку. Солдат споткнулся и стал падать. Эндрю почувствовал, что сейчас свалится с платформы. Но тут чьи-то руки подхватили солдата и втащили его наверх.
Внезапно человек, стоявший рядом с Эндрю, издал хрюкающий звук, согнулся пополам и нырнул головой вниз с платформы. Другой упал прямо на Эндрю, выронив из рук винтовку. Бантаги поливали платформу огнем сразу с трех сторон. Эндрю пытался встать, но на него навалились два человека, которые не отпускали его, ругаясь на чем свет стоит. В следующее мгновение один из них затих, в лицо Эндрю ударила струя крови.
Выехав со станции, поезд миновал последнюю стрелку и, набирая скорость, повернул на северо- восток, к Порт-Линкольну. Над платформой пролетело несколько снарядов. Один из них разорвался прямо у них над головой, увеличив число погибших.
Ружейный огонь не прекращался, усиливаясь, когда им встречались передовые вражеские отряды, пытавшиеся, срезав путь через холмы, догнать поезд и задержать его. Но в конце концов все осталось позади, и Эндрю смог подняться на ноги.
Оглядевшись, он пришел в ужас. Почти все выехавшие со станции на платформе были убиты или ранены. С удивлением он увидел возле себя мальчика-ординарца, которого он втащил на платформу. Кожа полосами свисала с его рук.
— Сэр, с вами все в порядке? — спросил мальчик.
Эндрю сделал ему знак, чтобы он сел рядом.
— Вы нас до смерти напугали, сэр. Мы уж не верили, что вытащим вас.
— Тише, сынок, не волнуйся.
Юноша, несомненно, был в шоке. Лицо его распухло, он с трудом дышал. Эндрю помог ему лечь на пол.
— Внутри какое-то странное ощущение, сэр. Наверное, я надышался пара.
— Тише, тише.
Тут Эндрю впервые почувствовал, что и сам он обожжен. Руку саднило, правая половина лица раздулась и была мягкой на ощупь.
Мальчика начало трясти. Эндрю обнял его, прижав голову к своей груди, и беззвучно заплакал, слушая, как бормотание ординарца становится все тише, а колеса продолжают стучать, увозя их в темноту…
Не обращая внимания на протесты штабных офицеров, уверявших, что ходить по городу опасно из-за взрывающихся боеприпасов, Гаарк шел по главной улице в окружении телохранителей, которые нервно озирались и закрывали его щитами от обломков и головешек, сыпавшихся с горящих зданий.
От бушующего вокруг пламени шел нестерпимый жар, и Гаарк прикрыл лицо плащом. Он надеялся захватить город в нетронутом виде — хранившихся здесь запасов им хватило бы надолго. Теперь же единственным источником снабжения был Сиань, откуда судам придется непрерывно подвозить все необходимое.
Подойдя к разбитому снарядом паровозу, он окинул взглядом горы трупов и одобрительно кивнул. Их было по крайней мере несколько сотен, воины уже приступили к заготовке мяса. Несколько захваченных в плен раненых, связанные вместе, с ужасом смотрели на бантагов. Гаарк приблизился к ним.
— Я оставлю в живых того, кто ответит на мои вопросы, — медленно произнес он на ломаном русском языке.
Один из пленников, совсем еще мальчик, одетый в хорошо сшитую военную форму, с вызовом смотрел на него. Гаарк пронзил юного солдата холодным взглядом и почувствовал ужас в его душе.
— Удалось ли Кину спастись?
Солдат скривился в улыбке и плюнул под ноги кар-карту.
— Он наденет твою голову на копье, — выкрикнул он. — Конечно, он спасся, но он вернется. Шудер тоже придет с юга, и они вместе прикончат тебя.
Гаарк покачал головой:
— Расскажи мне о Кине, и я помилую тебя.
— Убирайся к черту, скотина! — крикнул юноша, стараясь произносить слова гордо и смело, но это у него плохо получилось, голос дрожал от страха.
Гаарк отвернулся от него и пошел прочь, не обращая внимания на вопли пленников, которых бантаги разрубали на части.
Пройдя вдоль поезда, он остановился возле паровоза и, перешагивая через трупы, внимательно осмотрел его. Машина была сделана очень искусно и, по-видимому, могла развивать большую скорость. Прекрасные пропорции, начищенные до блеска медные части составляли резкий контраст с неказистыми уродцами, производившимися на его заводах.
Басовитое урчание донеслось из-за дымившихся останков паровоза. Обойдя паровоз спереди, Гаарк увидел один из броневиков. «Да, если бы они ездили быстрее, мы бы догнали наших врагов, не дали им спастись», — сокрушенно подумал он.
Но жаловаться ему было не на что. В бою они потеряли всего одну машину, еще пять сломались по пути и две увязли в болоте. Оставалось девятнадцать, а через десять дней из Сианя доставят еще двадцать четыре. Правда, проблема доставки теперь значительно усложнилась. Смогут ли они вовремя подвезти все необходимые подкрепления и материалы? К завтрашнему вечеру для его воздушных кораблей уже должна
