Неожиданно Карпентер почувствовал такую муку, что ему захотелось рассмеяться, но тут словно лезвие прошло сквозь тело Джордана, как один из его собственных скальпелей, и боль, от которой у него перехватило дыхание, не оставила ему выбора. Карпентер должен был сделать всё, что в его силах.
Что, чёрт побери, в этом случае делают ветеринары? И почему он никогда не смотрел тот телеканал о животных?
Джордан начал выполнять нажатия на грудную клетку, хоть и в более быстром темпе, чем проделывал бы их на человеке. Наверняка, во время этого процесса Карпентер поймёт, какая у птицы должна быть обычная частота ударов сердца.
— Дьявол, ну давай же! Очнись!
Джордан рычал на безжизненную кореллу, умоляя и угрожая, так, как делают это только с любимыми существами. Это было смешно и бесполезно, но он продолжал ругаться, потому что не мог вынести звенящую тишину… или представить себе, что больше не услышит громогласных заявлений Птички по поводу его образа жизни…
— Эй, тупица, пора поумнеть! — Некоторые из высказываний этого попугая были настолько же мудрыми, насколько казались глупыми. Джордан продолжал делать непрямой массаж сердца ещё долго, даже после того, как понял, что всё бесполезно. Птичка умерла, но он не мог с этим смириться.
И вот, наконец, Карпентер перестал нажимать на грудную клетку попугая, умолк и просто лёг рядом с мёртвой птицей, глядя в одну точку и ничего не видя, такой растерянный, лишённый цели, каким он едва ли себя помнил.
Когда Джордан закрыл глаза, то почувствовал пустоту, описать которую было выше его сил.
Он ощутил брешь в своём сердце, которая всегда там была, но в существовании которой Карпентер никогда себе не признавался.
Может быть, именно поэтому Джордан спасал чьи-то жизни. Именно поэтому так много работал… из- за невинных людей, которых был не в состоянии спасти… из-за девушки, любившей его… и этой глупой птицы.
Неудача. Некоторое время спустя он осознал, что потерпел неудачу, и это была худшая часть его жизни, от которой нельзя было никуда скрыться.
— Плохая птица! Вернись в свою клетку!
Джордан лежал там и размышлял, действительно ли он это услышал.
Прозвучавший голос был точно такой же, как у его попугая, но это не могла быть Птичка. Она всё ещё лежала на полу рядом с ним.
— Эй, я с тобой разговариваю!
На этот раз Карпентер почувствовал судорожную дрожь. Наверное, он бы так никогда и не поднялся с пола, если бы не почувствовал какое-то шевеление у своих ног.
Либо Джордан слышал голос Птички, либо он окончательно свихнулся. Карпентер осмотрелся вокруг, пытаясь определить источник шума. Ему понадобилось какое-то время, чтобы выяснить, откуда прозвучал голос, но, в конце концов, он заметил попугая на верхней полке книжного шкафа. Птица раскачивалась на одном из элементов орнамента шкафа и украдкой посматривала на своего хозяина, словно не могла понять, почему тот так странно себя ведёт.
— Птичка?
— Обдурили, — каркнула корелла. — Обдурили, обдурили…
Теперь Джордан понял, что означало выражение «увидеть привидение». Он пялился на птицу целых десять секунд, не имея ни малейшего понятия, что предпринять. У него на ковре лежала мёртвая птица, а другая, которая выглядела, точь-в-точь как Птичка, сидела, цепляясь за орнамент на книжном шкафу. Должно быть, кто-то посадил кореллу наверх.
Она не умела летать. Но, несмотря ни на что, всё это просто не укладывалось в голове. Это было нереально.
Внезапно Карпентеру пришло в голову, что он должен что-то сделать, и его реакция была автоматической. Он подошёл к попугаю и вытянул свой палец, как делал это раньше столько раз.
Птица с готовностью запрыгнула на предложенный палец, а затем взобралась вверх по его руке на плечо и начала копошиться в его волосах, блаженно утыкаясь в них клювом и поклёвывая.
От облегчения колени Джордана чуть не подогнулись. Это была Птичка.
Она не умерла, и, возможно, он не разорвётся на части, как артерия под давлением. Тем не менее, оставался один вопрос: откуда взялась птица, которая лежала сейчас на полу?
Карпентер почувствовал свист холодного воздуха позади себя. В ушах у него раздался смех, и женский голос прошептал: «Обдурили, обдурили!»
Он оставил парадную дверь открытой, и та с грохотом захлопнулась, прежде чем Джордан успел обернуться. Ему пришлось идти медленно из-за птицы, сидящей у него на плече, но, если в комнате кто-то и был, то незваный посетитель успел покинуть дом. В гостиной не было никого, кроме Карпентера и Птички.
Только Джордан начал думать, что имеет дело ещё с одним призраком, как увидел на полу записку. Она лежала рядом с мёртвой птицей: чёрным фломастером на листе упаковочной бумаги были написаны слова…
«Ты следующий!»
Посреди ночи Карпентер сделал два срочных звонка. Первый был в отделение кардиохирургии, куда Джордан сообщил о том, что у него чрезвычайная ситуация. Операцию по шунтированию, которую хирург Карпентер должен был проводить в шесть часов утра, необходимо было перенести, а ещё нужно было внести изменения в состав операционной бригады. С согласия пациента, Джордан намеревался позволить Тери Бенсон выполнять ключевые моменты операции под чутким руководством Стивена Ллойда.
Обычно Тери начинала и заканчивала операции Джордана, также он иногда передавал ей скальпель во время операций, включая моменты, когда она выполняла пересадку вен во время операций шунтирования.
Его коллега показала чрезвычайную точность и владение ситуацией, а Ллойд был блестящим хирургом и наставником. Карпентер знал, что в их руках пациент будет чувствовать себя отлично. Но всё- таки этот звонок оказался одним из самых тяжёлых в его жизни.
Джордан сражался со своим преувеличенным чувством личной ответственности и, возможно, собственным эго. Он никогда особо не верил в судьбу, но в ситуациях, подобных этой, Карпентер начинал думать, что всё происходит по какой-то причине. Может, это обстоятельства вынуждали Джордана ослабить контроль, и, вполне возможно, это было к лучшему?
Второй разговор Карпентера по телефону оказался лёгким. Его собеседником был агент ЦРУ.
Джордан взглянул на свой давно пропавший карманный пейджер, пока набирал телефонный номер агента. Устройство лежало на диване, рядом с ним, и последнее сообщение, которое отображалось на дисплее, было от Ангельского Личика: в нём она сообщала Карпентеру, как ей жаль, что он не воспринял её слова всерьёз. Ей жаль?
Джордан нашёл пейджер, спрятанный под одним из ковриков в гостиной, также как и счёт за электричество и пульт дистанционного управления, который пропал уже много недель назад.
— Я готов, — заявил Карпентер, как только Поджигатель вышел на связь. — Скажите мне, что я должен делать.
Джордан не ожидал, что услышит столь явный вздох облегчения.
— Что заставило вас передумать? — поинтересовался агент.
Карпентер сидел на диване, наклонившись к своим коленям и уставившись на красно-бело-синий связанный крючком коврик под его босыми ногами. Весь дом Джордана всё ещё был обставлен мебелью в раннеамериканском стиле[18], которая осталась со времён его детства.
Даже запах лимонного масла его матери до сих пор витал в воздухе, хотя Пенни вполне могла приложить к этому руку. Сестра грозилась, что наймёт ему экономку, но это было не в стиле Джордана, и поэтому время от времени она пробиралась к нему и убиралась сама.
Птичка сидела на кофейном столике, запуская конфетти из блюдца с семенами подсолнуха.
— Ангельское Личико, — отозвался Карпентер. — Она меня достала. Я хочу вернуть ей должок.
