это на обморок?» – спросила она себя.
И тут ее осенило: она вела себя как Лейла.
– Что скажешь о виде? – донесся до Эммелины голос Джеффа Уэстона.
В это мгновение она видела только его, но, разумеется, он спрашивал не об этом.
– Посмотри-ка туда. – Джефф указал рукой на круглую стеклянную башню. – Я спонсирую благотворительный базар и хочу, чтобы ты побывала на нем. Он будет проводиться на той крыше под открытым небом, а ты будешь моей почетной гостьей. Я хочу, чтобы ты познакомилась с кем-нибудь, точнее, со множеством людей. Я хочу, чтобы ты почувствовала, какова жизнь за пределами твоего замкнутого мирка, чтобы поняла, что и ты можешь вписаться в нее.
– Мне это вовсе не нужно…
– Также я планирую для тебя небольшую поездку по городу, чтобы ты узнала, как работают бутики в Калифорнии, – продолжал Джефф, пропустив мимо ушей ее замечание.
– Зачем ты все это делаешь?
– Потому что ты застряла в прошлом, Эммелина, – объяснил Уэстон. – Тебе надо избавиться от прошлого и идти вперед.
– Вперед… Так же, как ты?
Джефф взболтал коньяк в бокале и отпил глоточек.
– Да, – ответил он через мгновение. – Оставь прошлое прошлому. Ты не в силах ничего изменить, так что оставь боль позади.
Почему-то Эммелина была уверена, что Уэстон толкует о себе, а вовсе не о ней. И еще она знала, что не станет больше задавать вопросов, а вот совет могла ему дать.
– Пусть твои раны обратятся в мудрость, Джефф, – тихо промолвила она.
Он скептически посмотрел на нее.
– Кто это сказал? – спросил Уэстон. – Королева Виктория?
– Нет, – Эммелина отрицательно помотала головой, – Опра Уинфри.
Мисс Прайс показалось, что он сейчас засмеется. Вместо этого Джефф приподнял брови и изумленно посмотрел на нее, внимательно изучая ее лицо. Глаза их встретились.
– А ты непростая женщина, – заметил Уэстон. – Только никак не могу понять, настоящая ты или это какое-то безумие. Чай и вязаные салфеточки, Опра Уинфри и эротика, биржа… Ты дурачишь меня, Эммелина? Дурачишь всех, включая себя?
Она была ошеломлена словами Джеффа и даже не нашлась что сказать в ответ.
Ночь совсем затихла, Уэстон подошел еще ближе.
Эммелина вдохнула аромат коньяка, богатства, хорошего мужского мыла и… собственного страха. Она чувствовала, как неистово колотится ее сердце, все закружилось у нее перед глазами, и Эммелина даже тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение. Вместо этого она шагнула ему навстречу, их руки встретились – его правая, ее левая. Эммелина даже не знала, кто первым прикоснулся, но Джеффу сейчас было так просто привлечь ее к себе, положить ладонь ей на затылок и поцеловать так крепко, что она лишится чувств.
Вместо этого Джефф поднес руку Эммелины к губам и очень медленно поцеловал ее пальцы.
– Никак не могу понять, кто вы такая, мисс Прайс, – прошептал он. – Но если вы не существуете в действительности, я найду вас настоящую. И вам это известно, не так ли?
Глава 5
Сотовый телефон Уэстона светился в темноте. Он отлично чувствовал себя у Джеффа в руке, в кармане и за отворотом брюк. Что касается парной, то, возможно, там он наденет его на шею, как мыло на веревочке. Кроме удобного компактного размера, Джеффу очень нравилось, что телефон быстро соединяет с нужным человеком. Нажимаешь кнопочку, отпускаешь, и телефон, запрограммированный заранее, сам соединяет тебя. А еще можно просто сказать ему нужное имя, и он сам наберет номер.
На этот раз Джефф собирался произнести имя своего приятеля из мужского клуба. Приятель был психиатром.
– Майк, – произнес Уэстон, наблюдавший в темноте спальни за тем, как телефон совершает свое волшебство. Он выключил свет и одетый растянулся на кровати, надеясь, что это поможет ему облегчить головную боль. Забавно, как он все время играет в прятки с головной болью с тех пор, как вернулся в Лос- Анджелес. Чем только он не лечился от мигрени, какие только лекарства не испробовал! Врачи даже советовали ему держать ноги в тазу со льдом минут по десять, правда, периодически вынимая их, чтобы кровь отлила от головы, а иногда прикрепляли к его голове электроды.
– Майк, это Джефф. Я разбудил тебя? – Маленький эк-ранчик телефона показал время: было около десяти часов. Поздновато для звонков, но Уэстону было известно, что Майк страдает от бессонницы, а ему было необходимо поговорить с ним сегодня же.
– Да, разбудил, – пробормотал Майк. – Я бы мог убить тебя за это. Уж не помню, когда мне удавалось заснуть в десять часов, по-моему, такого вообще никогда не бывало.
– Ну хорошо, тогда я у тебя в долгу, – сухо сказал Джефф.
– С тебя обед, сукин ты сын.
– Забавно, что ты заговорил об этом, – улыбнулся Уэстон. – Собственно, для этого я тебе и звоню. Давай договоримся.
– Ты? Мне? Обед? – оторопело переспрашивал Майк. – Мы вдвоем? И ты без одинокой красотки, у которой было тяжелое детство и которая так нуждается в помощи доктора, потому что ее мучают
