десятилетие со дня смерти В. Ф. Снегирева, с докладом «Памяти великого учителя и создателя гинекологии в России» на заседании Московского акушерско-гинекологического общества выступил доктор Н. М. Покровский. Быть может, на этом заседании присутствовал и М. А. Булгаков, не перестававший интересоваться медициной.
Врачебный путь доктора медицины Михаила Михайловича Покровского (1882–1943) был связан с клиникой выдающегося интерниста профессора Максима Петровича Кончаловского, вместе с которым он трудился много лет. В справочнике «Лечебные учреждения и медицинский персонал Москвы» (1928) указывается, что М. М. Покровский (позже ему будет суждено стать одним из лечащих врачей Михаила Афанасьевича в критический период болезни) является старшим ассистентом этой клиники в составе 1-го МГУ. Безупречный нравственный облик этих двух замечательных врачей, их образованность и интеллигентность, доброе отношение к больному — все это, как мы полагаем, отразилось на врачебной биографии Булгакова.
Николай Михайлович Покровский жил в довольно большой, благоустроенной квартире в Чистом (Обуховой) переулке, во многих деталях схожей с квартирой Филиппа Филипповича Преображенского в повести «Собачье сердце», где, кстати, упоминается Обухов переулок. У него часто бывал Михаил Михайлович. «Дядю Колю, несмотря на его охранные грамоты, уплотнили. Дядю Мишу выставили в гостиную, а в его комнате поселилась пара, которая ввинтила две лампы: одну в 100, другую в 50 свечей, и не тушит их ни днем, ни ночью», — писал М. Булгаков сестре Надежде Афанасьевне в марте 1922 г.
Прототипом хирурга, производящего удивительные операции, видимо, в определенной мере послужил Николай Михайлович Покровский. Подъезд с мраморной площадкой и сейчас нетрудно отыскать. Булгаковы не раз приезжали сюда. Так, в годы учебы на Высших курсах в Москве у дяди жила Надежда Афанасьевна Булгакова, и по этому адресу, в пору работы Михаила Афанасьевича в Вязьме, приходили его письма.
В «Театральном романе», отвечая на вопрос, кто лечил его отца, драматург Максудов называет имя профессора Янковского, а в варианте «Белой гвардии» упоминается врач Янчевский. Известно, что в произведениях М. Булгакова нередко встречаются лишь несколько измененные автобиографические сведения. И можно полагать, что перед нами отражение его первых встреч с профессором Феофилом Гавриловичем Яновским в трудные дни 1906 г., когда тяжело заболел Афанасий Иванович Булгаков, что это отзвук тех впечатлений, которые запоминаются на всю жизнь.
Молодые киевские интеллигенты-разночинцы, почти ровесники, Ф. — Г. Яновский и А. И. Булгаков были знакомы друг с другом с конца 80-х годов. Как рассказал автору этих строк внук Ф. Г. Яновского профессор-кардиолог Юрий Викторович Яновский, Афанасий Иванович и Феофил Гаврилович были дружны семьями. Кстати, сын Ф. Г. Яновского Виктор и Михаил Булгаков учились в 1-й гимназии в одном классе. Выпускник Университета св. Владимира ординатор военного госпиталя Ф. Яновский с 1885 г. жил на Боричевом Току, неподалеку от Андреевского спуска. Примерно в этот же период в том же районе старого Киева, на Воздвиженской улице, сняла квартиру чета Булгаковых.
Кварталы Подола, старинные Гончары, Кожемяки, Глубочица, Русская поляна, Куреневка, Приорка — вот места первоначальной врачебной практики Ф. Г. Яновского, вскоре зарекомендовавшего себя среди киевлян одним из лучших докторов, равно отзывчивым к каждому. Нелишне добавить, что в эти же годы Феофил Гаврилович выполнял обязанности врача лазарета при Киево-Подольской духовной школе — учебном заведении, близком к духовной академии, где преподавал А. И. Булгаков. И когда над булгаковским домом нависла беда, первым к больному в квартиру на Андреевском спуске был, очевидно, приглашен профессор Яновский.
Наверное, именно он заподозрил у Афанасия Ивановича заболевание почек, хотя преобладало ухудшение зрения. Настойчивые и поначалу небезуспешные попытки Яновского помочь отцу, облегчить его страдания, обаяние натуры Феофила Гавриловича, его врачебный талант — все это не могло не оказать влияния на гимназиста Булгакова в дни его невольных размышлений о медицине.
И наконец, быть может, наиболее близкий человек — доктор Иван Павлович Воскресенский. Как складывались отношения Михаила Афанасьевича с отчимом? Можно утверждать, что они стали действительно близкими людьми. Обратимся, в частности, к датированным 1922–1923 гг. письмам Михаила Афанасьевича родным, сохранившимся в семейном архиве (публикация Е. А. Земской).
«… У Ивана Павловича скопилась вся компания (Леля, Костя, Варя, Леня…… Я думаю, что ты и Леля (письма адресованы в Киев сестре Вере. — Ю. В.) вместе и дружно могли бы наладить жизнь в том угле, где мама налаживала ее. Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что лучше было бы и Ивану Павловичу, возле которого остался бы кто-нибудь из семьи, тесно с ним связанной и многим ему обязанной…. С большой печалью думаю я о смерти матери и о том, что, значит, в Киеве возле Ивана Павловича никого нет» {3}.
Доктор Воскресенский жил поблизости от Булгаковых, на Андреевском спуске, 38. Этот его адрес и телефон (25–58) обозначены в адресно-справочной книге «Весь Киев» издания 1913 и 1916 гг. А внизу, на Подоле, на углу улиц Хоревой и Константиновской, находился Александровский приют — место его службы, где Иван Павлович был директором и одновременно врачом. Этот дом сирот находился на его попечении и в годы первой мировой войны.
Что же представлял собою Воскресенский как специалист и человек? В статье Всеволода Яновского «Биографические сведения об академике Ф. Г. Яновском» (1929), впервые, по непосредственным впечатлениям, рисующей путь выдающегося врача-гуманиста, И. П. Воскресенский упоминается в числе наиболее близких его учеников. По воспоминаниям современников, это был широко образованный врач, сталкивающийся со всем разнообразием болезней того времени — от множества инфекций до неотложных состояний. Трогательная деталь в этой статье показывает его как натуру добрую и непосредственную. После того как весной 1906 г. Ф. Г. Яновский перенес тяжелое заболевание почек, поначалу внушавшее серьезные опасения, он провел конец лета в селе неподалеку от Киева. Чтобы Феофилу Гавриловичу было легче ходить, Воскресенский подарил ему палочку японской работы. Казалось бы, скромный знак внимания. Но, наверное, он пришелся так кстати, что Вс. Яновский вспомнил об этом эпизоде спустя двадцать три года.
Облик И. П. Воскресенского как врача, равно как и атмосферу в семье, в определенной мере раскрывает шутливая драма М. Булгакова для «домашнего употребления» «Поездка Ивана Павловича в Житомир». Содержание ее, по словам Н. А. Булгаковой-Земской, таково. Однажды Иван Павлович по совету Кости Булгакова поехал из Киева к тяжелобольному в Житомир не на поезде, а в дилижансе-автомобиле. По дороге дилижанс сломался. Пациент умер… Иван Павлович врывается в столовую и целится из пистолета в Костю, но промахивается и попадает в тетку Ирину Лукиничну, та умирает со словами: «Пианино Леле» {4}.
На фотографиях И. П. Воскресенский, известный в городе прежде всего как педиатр, напоминает А. П. Чехова. И знаменательное совпадение — с Антоном Павловичем его сравнивают и некоторые бывшие его пациентки. В конце 1987 г., благодаря любезному содействию исследователя истории Киева М. Б. Кальницкого, мне довелось беседовать с двумя из них — Татьяной Леонтьевной Кавецкой и Надеждой Ивановной Железняк. И. П. Воскресенский лечил их в начале 20-х годов как детский врач.
— Он очень ловко выслушивал, умел быстро и легко осмотреть воспаленное горло, — вспоминала Т.
