панцергренадерская дивизии. Большая часть из них находилась слишком далеко от моря, чтобы немедленно вмешаться в события, поэтому возможность опрокинуть десант в море прямо с пляжей была утеряна. Число танковых дивизий быстро увеличилось до 10, но все они использовались как в далекие времена — «по кусочкам», особенно в районе Кана. Это были: 2, 9, 21, 116 и Учебная танковые дивизии; 1, 2, 9, 10, 12 танковые дивизии СС и 17 панцергренадерская дивизия СС. Некоторые из этих дивизий оправлялись после тяжелых боев в России, другие еще не имели боевого опыта. Общее количество танков в них равнялось 1500. Расхождение во мнениях где и как использовать танки буквально связывало немцам руки. Фон Рунштедт и Гитлер считали, что район Па де Кале остается самым вероятным местом высадки главных сил союзников. Когда они поняли, что происходит на самом деле, было уже поздно. Однако Гитлер создал специальный резерв, который мог использовать один Роммель. Это был 1 танковый корпус СС под командованием обергруппенфюрера СС Зеппа Дитриха. Когда-то он командовал Лейбштандартом СС «Адольф Гитлер» и был среди самых верных и преданных последователей фюрера. «Я всегда давал ему возможность вмешаться в трудных случаях. Это был человек умный, энергичный и жестокий», — сказал однажды Гитлер о Дитрихе. Его жестокость вскрылась в 1946, когда он был приговорен к смерти за массовое убийство американских пленных, захваченных в Мальмеди. Он был награжден Рыцарским Крестом Железного Креста. Как и Роммель, Дитрих вошел в число 27 обладателей Бриллиантов.
Однако существование этого специального корпуса, состоящего из 21 и Учебной танковых дивизий и 12 танковой дивизии СС, «вне» остальных танковых сил, сведенных в Танковую Группу «Запад» (позднее названной 5 Танковой Армией) под командованием генерала фон Швеппенбурга, ситуация не облегчало. Его дивизии были потрепанными, а находившаяся ближе других к району высадки 21 танковая была в особенно плохом состоянии. Дивизия была сформирована в Нормандии в середине 1943, после того, как первоначальный состав погиб в Тунисе в мае 1943. В нее вошла горстка ветеранов Африканского Корпуса, однако она была вооружена коллекцией устаревших французских танков и несколькими новыми Pz Kpfw IV. Ей командовал генерал-лейтенант Эдгар Фойхтингер, который до этого работал над программой создания секретного оружия. Во время боев в Нормандии он показал себя умелым тактиком. Учебная танковая дивизия была прямой противоположностью. Она была сформирована на основе штаба танковой школы и была одной из самых сильных танковых дивизий вермахта. Она имела 109 танков, 40 штурмовых орудий и 612 полугусеничных транспортеров, то есть в 2 раза больше, чем нормальная танковая дивизия. Ей командовал старый друг Роммеля, генерал-лейтенант Фриц Байерлин. Он был начальником оперативного отдела штаба Гудериана в России в 1941, начальником штаба Роммеля в Северной Африке. Там он был ранен и эвакуировался в Германию. После этого он командовал сначала 3 танковой дивизией, а потом Учебной. 12 танковая дивизия СС «Гитлерюгенд» была укомплектована курсантами школ СС. Она была достаточно сильной, имея 177 танков и 12 штурмовых орудий. Ею командовал группенфюрер СС Фриц Витт. Однако он погиб 16 июня под огнем корабельных орудий союзников, и его место занял бригадефюрер СС Курт Мейер. Ему было всего 33 года, и он был самым молодым немецким командиром дивизии в 1944. Он всегда находился в гуще боя, смелый, фанатичный фашист. Он оставался предан фюреру до самого конца. На допросе уже после войны он заявил: «В этом лагере вы услышите много плохого об Адольфе Гитлере, но ничего от меня… Он был и остается величайшим явлением в истории Германии». Отважный, строгий и высокомерный, он был типичным нацистским штурмовиком.
Высадка
Тактика союзников в ходе этой операции была немного различной на английских и американских участках. Американцы планировали иметь две волны плавающих танков. Одна выходила к берегу в Н — 5 минут, вторая точно в час Н. Первая волна пехоты высаживалась в Н + 1 минуту, а потом с интервалом 7 минут, начиная с Н + 30, высаживались остальные пехотные части. Сразу после первой волны пехоты, в Н + 3, боевые пловцы и подрывники должны были устранить заграждения на берегу. Англичане планировали использовать гораздо больше танков и, разумеется, «игрушки».
На британском участке плавающие танки действовали очень успешно. 13/18 гусарский был спущен на воду в 5000 ярдов от берега и благополучно проплыл это расстояние, чтобы прикрыть высадку штурмовых частей пехоты и ее наступление вглубь суши. В центре, где высаживались канадцы, им пришлось проплыть только 1000 ярдов, но их задержали различные заграждения на берегу. В западном секторе прибой был сильным, что не позволило спустить плавающие танки. Поэтому 47/7 гвардейский драгунский и шервудские рейнджеры были доставлены к берегу десантными судами. При поддержке 50 дивизии, они продвинулись на 6 миль вглубь суши. Другие «игрушки» тоже выполнили свою работу блестяще. Монтгомери написал в своем предисловии к истории 79 дивизии: «Дивизия была сформирована из частей и техники, которые не имели аналогов в других армиях мира. Умелое использование этой техники позволило нам добиться внезапности в тактическом бою».
Но в американском секторе дела шли не так здорово. На участке Омаха 2 роты плавающих танков 714 танкового батальона были спущены на воду в Н — 50 в 6000 ярдов от берега. Они сразу начали тонуть. Берега достигли только 5 танков из 32, остальные пошли на дно, залитые высокими волнами. Из-за потери танков поддержки, пехоты завязла на побережье, хотя силы противника были невелики. Но в целом у союзников не возникло проблем с высадкой на берег, удержанием и расширением плацдармов.
Ответные действия немцев оказались совсем не такими, каких ждали от Панцерваффе. Это было результатом совместного действия многих факторов. Сказались неопределенность, является ли высадка в Нормандии главной операцией союзников, раздвоенность командования, действие перехватов Ультры. Вдобавок, налеты авиации союзников и обстрелы с моря привели к почти полному параличу. Только 21 танковая дивизия находилась достаточно близко, чтобы немедленно нанести контрудар, однако она не получила приказа и осталась в районе расквартирования, на берегу реки Орн недалеко от Кана. Одна боевая группа дивизии Фойтингера выдвинулась вперед в 6.30, потеряла несколько танков от огня англичан, но помешала им захватить Кан. Сам генерал в это время находился в Париже. Однако в дивизии осталось менее 70 боеспособных танков. Утром небо было покрыто облаками, и действия авиации были затруднены. Но Гитлер запретил Учебной танковой дивизии и дивизии «Гитлерюгенд» двигаться. Когда они во второй половине дня все-таки начали марш, небо очистилось, и обе дивизии понесли тяжелые потери. В D-день только истребители и бомбардировщики 9 Воздушной Армии совершили более 3000 вылетов, в основном в американской зоне высадки. Вскоре господство союзников в воздухе стало настолько полным, что немцы потеряли возможность безопасно передвигаться даже по ночам. Легко можно представить, какие проблемы это породило. Союзники без труда закрепились на плацдармах, и опрокинуть их в море стало просто невозможно. Однако германских командиров, по крайней мере сначала, не слишком взволновали успехи союзников. Они по-прежнему считали, что можно удержать фронт и разбить союзников. Во всяком случае, их гораздо больше волновала опасность высадки в районе Па де Кале.
Роммель сразу осознал опасность ситуации, однако он находился слишком далеко, чтобы повлиять на ход битвы. 4 июня он находился в отпуске дома в Херрлингене. Только 6 июня в 6.00 он узнал о высадке из телефонного звонка своего начальника штаба генерала Ганса Шпейделя. Другие германские генералы тоже отсутствовали в Нормандии, а оставшиеся командиры никак не могли решиться на что-то определенное. Особенно отличился этим штаб Роммеля. Сильные бомбардировки и обстрелы с моря пробили бреши в обороне берега. Минные поля тоже не смогли задержать союзников, и они закрепились на побережье. Если бы Роммель был на месте, он предпринял бы какие-то действия, и все обернулось бы иначе. «Если бы ко мне прислушались, мы контратаковали бы в первый же вечер силами 3 танковых дивизий и отбили бы десант», — писал он позднее.
Когда в 22.00 Роммель вернулся, он немедленно попытался восстановить положение, но ему мешала всеобщая убежденность, что высадка в Нормандии — только отвлекающий маневр. «Ожидание настоящей высадки» еще несколько дней сковывало действия немцев. Они не упростили цепь командования, а в результате войскам на фронте приходилось разбираться в ворохе самых противоречивых приказов из различных штабов. Несомненно, что немцы были застигнуты врасплох, однако кое-какие меры по
