зарегистрированных на Рут Энн Джеймс. Не долго думая я позвонила по первому из них.
Вместо Рут Энн мне ответила ее сестра Кимберли.
— Кто говорит? — спросила она хрипловатым голосом с явным южным акцентом, который мог принадлежать представителю верхнего среднего класса белой расы. За всем этим антуражем, безусловно, стоят большие деньги.
Я представилась, сообщила о своей профессии и даже назвала место жительства.
— Да, и чем обязана столь неожиданному звонку?
Я назвала имя ее племянника Рафаэля Мурилльо.
Она долго думала, но потом все же признала, что я позвонила по правильному номеру.
— Весьма сожалею, но я никоим образом не общаюсь с ним.
— Да, мэм, — поспешила я успокоить ее, — я знаю, что вы не поддерживаете с ним связь, но мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.
— Какие именно?
— Ну, прежде всего я хотела бы сообщить, что ваш племянник находится в федеральном розыске.
Она засмеялась.
— Простите?
— Детектив Чакон, для меня это уже давно не новость.
— Так вы могли бы ответить мне на некоторые вопросы?
— Да, разумеется. Честно говоря, я терпеть не могу разговоры по телефону.
— Могу ли я навестить вас?
Она тяжело вздохнула, но меня вдохновил ее откровенный тон, хотя он явно демонстрировал ее социальное превосходство над детективом полиции.
— Да, ничего не имею против, вы можете приехать ко мне. Но если вы действительно хотите поймать Рафаэля, то боюсь, что разочарую вас. Здесь вы его точно не найдете, а я вряд ли смогу помочь вам.
— А если я поговорю с Рут, матерью мистера Мурилльо?
— Рути будет еще более бесполезной для вас, чем я.
— Почему?
— У моей сестры болезнь Альцгеймера. Она может принять вас за свою домашнюю кошку.
— О, очень сожалею.
— Тем не менее Рути любит принимать гостей. Она может рассказать вам о своем детстве. Приезжайте завтра или послезавтра. Мы все равно никуда не выходим из дома.
~ ~ ~
Мое единственное посещение города Чаттануга произошло в то время, когда мы с мамой и сыном переезжали из Атланты в Нэшвилл. Я сидела за рулем небольшого грузовика «райдер», а мама ехала за мной с внуком в нашей «хонде». В Чаттануге мы сделали остановку, чтобы пообедать, а потом Серхио пересел ко мне в грузовик, и дальше мы всю дорогу до Нэшвилла притворялись, что являемся заправскими водителями грузовика.
Семейство Джеймс проживало в одном из лучших районов города, возможно, самом лучшем. Это были дома богачей и вовсе не напоминали лачуги, в которых жили и воспитывались торговцы наркотиками. Высокие колонны в стиле плантационной эпохи украшали фронтон дома, а комнаты в трехэтажном здании, предназначенные для хозяев и прислуги, вне всяких сомнений, были превращены в просторные студии и обширные кабинеты. Лужайка перед домом была заботливо ухожена каким-нибудь мексиканским садовником, и все здесь говорило об огромном количестве денег, которые накапливались столетиями, в течение которых рабочая сила негров-рабов сменилась белыми бедняками, на место которых потом пришли латиноамериканцы.
Юная служанка провела меня в библиотеку. Она говорила на испанском, но слишком примитивном и с большим количеством грамматических ошибок, которые обычно делают дети (к примеру,
Минут через пятнадцать Кимберли Джеймс ввезла в комнату на инвалидной коляске свою сестру Рут Энн. Они были близнецами, и поначалу мне показалось, что коляску вкатило ее зеркальное отражение в полный рост. Я встала. Они обе все еще были красивыми женщинами шестидесяти с небольшим лет или около того. Их длинные волосы естественного цвета были аккуратно собраны в старомодные пучки на затылке. Одеты они были по-разному: Рути в инвалидной коляске — в длинную пурпурную юбку, скрывавшую ее ноги до лодыжек, и кремового цвета блузку с кружевным воротником, оттенявшим розоватую кожу на выпиравших старческих костях, а Кимберли — в просторные брюки, такого же цвета блузку и белоснежные теннисные туфли. Когда они появились в библиотеке, я вдруг подумала, что если бы не эта инвалидная коляска, трудно было бы определить, кто из них страдает старческим слабоумием.
— Как только я сообщила Рути, что к нам приедет гость, то есть человек, который был дружен с Рафаэлем, она сразу же сказала, что хочет встретиться с вами. — Кимберли подтолкнула коляску с сестрой к кофейному столику, обошла вокруг него и пожала мне руку. Я продолжала стоять. — Садитесь, детектив, — предложила она. — Знаете, прошло уже немало времени с тех пор, как я в последний раз разговаривала с Рафаэлем, но готова держать пари, что если бы это случилось, он непременно рассказал бы мне о вас.
Я густо покраснела и машинально закрыла шею волосами. Думаю, это стало началом моей новой привычки, которая отныне будет сопровождать меня всю оставшуюся жизнь.
— Значит, вы давно не видели мистера Мурилльо, несмотря на то что он долгое время жил неподалеку в Атланте, а потом в Нэшвилле?
— Да, я не видела его целых четыре года.
— Где Рафи?
Только сейчас стало очевидным, что ее сестра действительно страдает болезнью Альцгеймера. Рути Джеймс обвела взглядом комнату, пытаясь отыскать глазами своего сына.
— Его сейчас здесь нет, Рути. Ты же только вчера вечером разговаривала с ним, не помнишь? В ванной комнате…
— Он принимал ванну?
— Да.
— Он всегда был очень грязным, потому что слишком много лазает по деревьям, черт возьми.
Раньше мне никогда не приходилось видеть людей с симптомами болезни Альцгеймера. Кимберли казалась очень сдержанной, хотя было ясно, что ежедневный уход за больной сестрой и ее причуды требуют от нее огромных усилий и терпения. Болезнь сестры, казалось, совершенно не повлияла на нее. Она объяснила поведение сестры, будто зная, что я размышляю именно над этим.
— В это время суток она еще управляема, и я могу хоть немного общаться с ней и контролировать ее мысли. Поздно вечером она становится дьяволом в инвалидной коляске. — Кимберли тихо засмеялась, но за этим беззаботным смехом я без труда уловила невероятную усталость. — Мы поддерживаем ее с помощью самых разнообразных коктейлей: такрин, донепецил, ривастигмин, а совсем недавно стали давать галантамин, который оказался наиболее эффективным из всех предыдущих. Во всяком случае, он позволяет мне держать ее под контролем до захода солнца. И еще витамин Е, конечно, хотя я не уверена, что он положительно воздействует. Кроме того, она по-прежнему спит вдали от меня.
Мне стало ясно, что она замучена уходом за сестрой и знает о болезни Альцгеймера гораздо больше, чем ей хотелось бы.
Мы сели. Несмотря на приверженность старым южным традициям, характерное для южан вежливое
