– Где ты сейчас? – спросил Говард.
– Веселюсь с друзьями. – Солин дал послушать Говарду шум бара. – Развлекаюсь понемногу.
– Думаю, нам следует поговорить, – сказал Говард. – Не нужно ничего делать сгоряча.
– Вот в этом ты ох как прав, – с воодушевлением согласился Солин. – Я ничего не собираюсь делать сгоряча. Я это сделаю потихоньку. Медленно. Я буду прижимать тебя и твоих сволочных приятелей сантиметр за сантиметром и с наслаждением наблюдать, как вы станете корчиться.
– Давай встретимся. Мы можем договориться...
– Спокойной ночи, Говард. И помни, полиция может в любую секунду постучаться в твою дверь, так что – приятных сновидений.
Солин вернулся к стойке, испытывая жгучее чувство удовлетворения. Пусть дрожат от страха. Пусть боятся Солина и его мести за предательство. Так или иначе он добьется своего, а как он поступит – позвонит в полицию или нет, – будет зависеть от его ощущений. В данный момент он чувствовал себя чертовски хорошо.
Заказав пива, он попросил бармена переключить телевизор на другой канал новостей. Пока он пил пиво, заново пошел репортаж о событиях в мечети и таинственном «СБ.».
– Э, а я этих гадов знаю, – громко воскликнул Солин.
Бармен и несколько посетителей взглянули сначала на него, затем на экран.
– Они все сволочи, все до одного, – протянул Солин, наслаждаясь внезапной популярностью.
Солин пораньше отправился домой, чтобы послушать последние новости в более спокойной обстановке. Он собирался доставить себе удовольствие, зная, что остальные тоже будут сидеть у телевизора, глядя на дело рук своих, но на этот раз как на иголках – из-за него. Ни один из них не позвонил узнать, как у него дела. Ни один. Даже Бородин. Вот все и получат по заслугам. Пусть помучаются, погадают, когда Солину вздумается еще разок набрать некий телефонный номер. Пусть подождут дальнейших сюрпризов.
Однако, программа новостей преподнесла сюрприз ему самому. Глядя в баре репортаж без звука, он подумал, что «братство» лишь разрисовало мечеть. Теперь он впервые услышал, что при этом погиб человек и не просто погиб, а был забит до смерти, или, по крайней мере, Солин сделал такой вывод из увиденного на экране. Репортер выразился достаточно ясно: старика забили до смерти.
До смерти? Такого Солин не мог себе вообразить. Чтобы эта кучка молокососов избила кого-то до смерти? У Бородина еще хватило бы на это мудрости, но остальные ему никогда бы этого не позволили. Чтобы Харт, Винер, Льюис или Говард решились на убийство? Смешно! У них не хватит смелости и муху прихлопнуть. Все мужество, что у них было, покинуло «братство» вместе с ним, подумал Солин. Если только... новичок – Кейн. Наверняка это сделал Кейн.
Солин списывал с экрана контактный телефон полиции, когда раздался телефонный звонок.
Он узнал тонкий и испуганный голос Говарда.
– Я весь вечер пытаюсь до тебя дозвониться.
– Ну-ну, Говард, как трогательно. Ты, наверное, звонишь, чтобы узнать, как у меня дела, как здоровье, а, Говард?
– Естественно, я беспокоюсь, как ты.
– Так себе, вот как. Я – злопамятная деревенщина, разве ты не знал этого, янки?
– Ты, кажется, здорово злишься.
– Ты звонишь, чтобы позвать меня обратно в «братство», да, Говард? Наверное, поэтому ты звонишь? Вам меня не хватает, а?
– Да, нам действительно тебя не хватает.
– И вы хотите, чтобы я снова присоединился к «братству»? Не знаю, Говард. Спасибо, конечно, ты очень добр, но, возможно, я как раз вовремя вышел из партии. Вы убили человека.
– Это была ошибка.
– И опасная ошибка, Говард. Легавые не понимают и не прощают таких ошибок. Что случилось? Кейн отбился от рук?
Говард не ответил. Солин представил себе, как он исходит потом от страха у себя дома, хватается за голову, не имея ни малейшего представления, что теперь делать, и засмеялся.
– Эй, Говард, ты вроде бы мне звонишь, помнишь? Ты собираешься говорить или нет?
– Мы... Ты не звонил в полицию, не звонил? – спросил Говард голосом, срывающимся от подступивших к горлу рыданий.
– Зачем, Говард? Что бы я им сказал?
– Мы хотим, чтобы ты вернулся, – сказал Говард немного поспокойнее.
– Ой, правда?
– Да, мы все очень хотим, чтобы ты вернулся в «братство».
– Вы все? Все-все?
– Да.
– Значит, и ты хочешь, чтобы я вернулся?
– Да, и я тоже.
– И Кейн этого хочет?
– Я уверен, что и он этого хочет.
– Ах, ты уверен? Но ты не знаешь.
– Его сейчас нет дома, я еще с ним не разговаривал, но я уверен, он захочет, чтобы ты вернулся. Нам тебя очень не хватает. Мы...
– Ладно.
– Что ладно? Ты вернешься?
– Одно могу сказать тебе определенно, Говард. Не в моем характере долго держать на кого-то зло. Я с радостью вернусь в «братство», но с одним условием. С одним маленьким условием. Вам придется устроить небольшую церемонию в честь моего возвращения, что скажешь?
– Конечно, все, что пожелаешь.
– Совсем небольшую, но запоминающуюся. В знак уважения ко мне.
– Конечно, мы отпразднуем твое...
– Нет, нет, радость ты моя, не надо ничего такого – никаких празднеств. Я всего лишь хочу, чтобы ты поцеловал меня в задницу. – Солин едва удержался от смеха во время наступившего после этих слов шокированного молчания.
– Мне очень жаль... – начал Говард, но Солин перебил его:
– Не сомневаюсь, дорогуша, но мне не нужны извинения. Я хочу, чтобы ты поцеловал меня в задницу. Ты и Кейн. Чтобы вы оба поцеловали меня в задницу, стоя на коленях. Мне бы очень хотелось, чтобы вы оба пришли ко мне и сделали это. И я хочу, чтобы вы сделали это сегодня. Иначе, я могу почувствовать себя покинутым, одиноким, а от одиночества меня может потянуть названивать по телефону куда ни попадя. Сам знаешь, как это бывает. Иногда так хочется с кем-то поговорить, услышать дружелюбный голос, правда? С горя я даже могу позвонить в полицию. Их «горячая» линия круглые сутки открыта для тех, у кого есть желание с ними поболтать.
– Кейна сейчас нет дома.
– Найди его, Говард, очень тебе советую. Затем приходите оба ко мне и целуйте мой зад.
Повесив трубку, Солин расхохотался и повалился на диван, от восторга дрыгая в воздухе ногами.
Выйдя из такси перед домом Солина на Двенадцатой улице, Говард и Кейн на секунду задержались перед входом, чтобы взглянуть на здание.
– Третий этаж, – подсказал Говард. – Квартира «3 С», угловая.
В окне Солина горел свет, хотя недавно пробило полночь.
Говард шагнул к подъезду, но Кейн остался на месте, по-прежнему глядя вверх. Говард тоже посмотрел на светящийся прямоугольник на третьем этаже, но не заметил ни тени, ни признака движения за окном. Однако Кейн все смотрел вверх.
– Ты что-нибудь увидел? – спросил Говард.
– То, что мне было нужно, – непонятно ответил Кейн и устремился вперед, но не к крыльцу перед
