видела.
– И… часто говорить приходится?
– Бывает.
Тропинка уверенно вела нас сквозь сгустившиеся деревья. Прибавив шагу, я поравнялась с ним и пошла рядом, с любопытством поглядывая в его вдруг застывшее лицо. Он помолчал и, взглянув на меня, вздохнул.
И вдруг начал говорить:
– Ты думаешь, легко это – видеть родных только раз в полгода в течение вот уже почти пяти лет? Легко заниматься никому не нужными исследованиями, опытами – результаты которых никому не нужны? Им… – он запнулся, – им нужны такие доказательства, которые бы они могли положить на прозекторский стол, и никакие иные.
Он сунул травинку в рот, пожевал и сплюнул. Я шагала, не отводя от него глаз. Мысли о сестре ушли на второй план.
– В тот день, когда я вас встретил, я ехал из города. Скоро все мы станем безработными. Мы не выполнили возложенную на нас миссию. Нашу базу отдают другим.
– А почему ваше начальство было так уверено, что вы что-то найдете?
– Приборы успели засечь падение небесного тела. Предположительно – инопланетный корабль. А, как говорится, раз есть тарелка – есть и суп!
– Пф, – я только отмахнулась, – я скорее поверю в упавший метеорит.
– Это не метеорит, – продолжая шагать, Петр уверенно качнул головой.
– Почему?
– Был бы метеорит – был бы взрыв, но и не только это заставило нас сделать определенные выводы. Судя по траектории его падения, больше похож на терпящий аварию управляемый летательный объект, чем на падающую с неба глыбу. Все это наводит на мысль, что мы стали свидетелями падения именно инопланетного корабля.
– И? – Я даже затаила дыхание. – Вы нашли его?
– Кого?
– Ну его – корабль пришельцев?
Петр невесело усмехнулся:
– Если бы нашли, нас бы не увольняли. Ищем. Парни уже прочесали весь квадрат падения вдоль и поперек, разве что под березки не заглядывали.
– А если он разлетелся на мелкие кусочки? – Я даже не заметила, как скованность перешла в оживленный спор.
– Так взрыва-то не было! Видимо, корабль все же приземлился. Вот только где?
– А! – Меня осенило. – Я знаю! Наверное, он под водой!
Он нахмурился, а я принялась объяснять:
– Скорее всего, он упал в воду! В реку или в озеро. Попросту сказать – затонул! Вот вы его и не нашли!
– Хм… речка Чертовка быстрая, но мелкая. Вряд ли объект настолько маленький! А озеро… – Он помолчал. – Есть только одно озеро, в котором вполне может затонуть межзвездный корабль. Русалочье.
– Так почему вы его не исследовали?
– По одной причине, – придержав ветви ивы, занавесом свисающие на ставшую вдруг узкой дорожку, Петр пропустил меня вперед и шагнул следом, – оно лежит слишком далеко от зафиксированного квадрата падения. К тому же там всегда людно, поэтому, если бы что-то было, уже давно бы стало известно нам.
– А почему там людно?
– Кто-то связал легенду генерала Русалова с кладом, якобы спрятанным им на озере.
– Клад? – Я едва удержалась от скептической улыбки. – Неужели кто-то верит в эти сказки?
– Еще как! – Придержав за талию, он помог мне перепрыгнуть небольшую лощинку, преградившую путь. – Каждый год кто-то да и останавливается у Охотничьего домика под видом туристов. И почему-то всегда в конце июля, в августе.
– Ну понятно – бархатный сезон, – усмехнулась я, выскальзывая из его объятий, и пожала плечами: – Хотя, как мне кажется, если бы клад действительно существовал, его бы уже непременно нашли!
– Я тоже так думаю. К тому же каждый может спуститься в ход, начинающийся под Охотничьим домиком.
– А ты там был?
Петр посмотрел мне в глаза и мягко рассмеялся:
– Нет, я его использую только как тайник. Парни спускались. Прошли до конца. Говорят – ничего там нет. Наверное, генерал забрал все с собой, прежде чем сбежать.
– Так он бежал?
– Точно не знаю. Никогда не интересовался, – Петр пожал плечами, – основываюсь исключительно на россказнях деревенских.
– Я тоже не далее как позавчера слышала что-то об этом генерале от нашей хозяйки.
– Да, дела давние. Кто его знает, как все было на самом деле. Но наш народ притягивают тайны, что уж тут поделать!
– А ты бы хотел найти этот клад?
– Нет. – Он посмотрел на меня без тени улыбки. – Не хочу я забирать то, что принадлежит мертвым. Мне бы найти то, что можно предоставить в центр, чтобы ребят моих не трогали. Пусть хотя бы еще несколько лет. Сама понимаешь, не очень-то у нас востребованная в нашей стране профессия.
Я с сожалением отвела взгляд от его пристальных – цвета свинцового неба – глаз и, кивнув, принялась разглядывать стелющуюся под ногами тропинку.
Что и говорить – сочетание внешности и ума уже находка, а если приплюсовать сюда еще и чувство юмора, разбавленное ответственностью…
И все это я должна буду оставить в Боровлянке?
Я едва сдержала вздох.
И оставлю. Потому что тоже страдаю от чувства ответственности – за собственную сестру, за работающую на меня горстку людей!
– Кажется, мы почти пришли. – Его голос заставил меня забыть все рассуждения и с любопытством взглянуть вперед.
Сквозь заметно поредевшие деревья лилось солнце, разрывая в клочья сумрак леса. Вскоре мы вышли на заросшее густой травой поле. Поодаль, нежась в солнечных бликах, раскинулось гладкое, кое-где поросшее камышом, здоровенное озеро. Метрах в ста от того места, где мы вышли, я заметила бревенчатый дом с блестевшей новенькой крышей, рядом с которым убегали в воду почерневшие от времени мостки.
– Это и есть Русалочье озеро? – Разглядывая во все глаза открывшуюся мне картину, я не заметила скрытую травой невысокую кирпичную кладку и чуть не кувырнулась через нее.
– Оно самое. – Петр придержал меня и, убедившись, что падать я уже не собираюсь, предупредил: – Будь осторожнее. Отсюда начинаются руины имения. А где– то там, – он махнул рукой в сторону дома, – родовой склеп. Был. Так что экскурсию не предлагаю. Из всего имения уцелел только Охотничий домик.
– Жаль, конечно. Наверняка это огромная потеря для истории и науки в целом. Кстати, – я взяла его под руку, разглядывая спрятанные в траве остовы старинных стен, – у того домика, если судить по новехонькой крыше, явно есть хозяин?
– Да как сказать. Старая крыша прошлой зимой совсем прохудилась, вот деревенские своими силами и собирали на новую. А мы добавили, привезли материал из города и помогли крыть. – Сжав мою руку, он, уверенно петляя, повел меня по едва заметной тропинке к Охотничьему домику.
Тропинка, почти заросшая бурой травой, ложилась под ноги Гришки, неспешно шагающего впереди.
