Так, на всякий случай.
Некоторое время мы просто молча стояли, затем я, подняв голову, утонула в зелени его мудрых, прощающих, обожающих меня глаз и, сглотнув слезы, прошептала:
– Прости?
Велия вздохнул. Притянув меня к себе, он прижался подбородком к моей макушке.
– Ты меня прости. Я веду себя как эгоистичный хам только потому, что эта маска сейчас для меня более удобна! И я боюсь потерять тебя больше всего на свете, с того момента, как впервые увидел!
– Это в пещере жрецов или когда за мной с топориком носился? – не удержалась я от ехидства.
Он за подбородок поднял к себе мое лицо. Посмотрел в глаза, усмехнулся и снова стал серьезным.
– Нет, когда увидел тебя в предрассветный час на пороге дома Барги. Когда узнал, что ты и есть та, что мне предназначена.
Мои глаза широко раскрылись:
– Так ты все вспомнил?
– Нет, только моменты. – Он невесело улыбнулся и попросил: – Давай будем вместе. Тогда все будет правильно! Иначе, зачем все это?
– Поцелуй меня! – пользуясь моментом, попросила я. Не отводя глаз, он едва коснулся губами моих губ, а то, что я услышала после, пролилось бальзамом на мое сердце, душу и самолюбие.
– Я люблю тебя, Великая. Всегда любил. И благодарен, что ты нашла меня, спасла и позволила стать твоим мужем.
Опешив от таких слов, я помолчала. Смущенно улыбнулась и, решившись, выпалила.
– Как я могла поступить иначе? Я так привыкла к тому, что ты у меня есть, – и всхлипнула. – Я умру без тебя, Вел.
Судя по ошеломленному лицу Велии, он вообще не ожидал от меня таких признаний[3]. Изучив мое лицо и не заметив ни тени насмешки, он снова крепко прижал меня к себе.
В отличие от наших отношений, погода испортилась окончательно. Легион сизых, снежных туч повис над горами, закрыв синь неба.
Порыв холодного ветра принес с собой целую стаю перелетных снежинок и игриво забрался ко мне под ветровку. От его прикосновения я тут же задрожала, крепче прижимаясь к мужу.
– Ты замерзла? – Велия, оглядев мой наверняка посиневший нос и заалевшие от мороза щеки, заторопил. – Пошли скорее, не хватало мне еще тебя лечить!
В пещере было тепло, светло и безветренно. Занавес, похожий на туман, вызывающий у меня очень сильное сомнение в своей теплонепроводимости, оказался надежней стекла и, не пропуская в пещеру ни холода, ни ветра, создавал идеальный климат для такой «мерзлявки», как я. К тому же, слуги выполнили приказ, и теперь посреди комнаты исходили паром и радовали взгляд три огромные бочки с… ой, м-м… горячей водой! Рядом с ложем из шкур я также обнаружила три гигантских блюда с всевозможной едой и два пузатых оч-чень выразительных кувшина с бордовой жидкостью.
Я в нерешительности остановилась, не зная, что выбрать: горячую воду или еду. Выбор за меня сделал Велия. Он, скинув куртку, разделся до штанов, подошел ко мне, и решительно начал стягивать с меня одежду.
– А… это… ну-у, вообще-то у меня были несколько другие планы. – Стянув с меня ветровку и рубаху, он вопросительно заглянул в глаза. Помня о нашей ссоре, я растянула губы в улыбке. – Нет, ну я, в общем-то, не против, просто хотела сначала чего-нибудь перекусить.
– Потом перекусишь!
– Ну, ладно. Потом так потом. Ой, не вытрясай меня из штанов! Они скоро сами с меня будут сваливаться, от такой кормежки! Эй, ты куда меня потащил? Вообще-то, постель, в смысле шкуры, в той стороне… Ай!
Бульк! Я оказалась в бочке, полной горячей, пенистой, восхитительно душистой воды и, вынырнув, возмущенно уставилась на терпеливо ожидающего, когда я проморгаюсь, мужа.
– Ну, как? Я сделал правильный выбор? – расцвел он, рассматривая мою слегка разочарованную физиономию.
– Ну да, хотя… – Заметив его весьма заинтересованный взгляд, смущенно кивнула: – Правильный!
Да-а, единственный недостаток этого мира – нет ванн и труб с горячей водой. Я, дорвавшись до такого редкого удовольствия, плескалась часа три. Велия, наверное, уже раз сто пожалел о том, что так опрометчиво засунул меня в воду. На уговоры променять бочку на него – я не поддавалась и упорно продолжала сидеть в пене, пофыркивая, как морж, пока вода окончательно не остыла. Тогда я, решив, что хорошего помаленьку, позвала его:
– Вел, а Вел? Вытащи меня!
– Неужели надоело? – ехидно буркнул Велия, тут же открывая глаза. Он уже успел быстро, по-походному вымыться, и теперь дремал на шкурах, завернувшись в большой кусок белой ткани.
– Надоело! – покаянно вздохнула я. – Хочу на землю!
Он приподнялся на локтях. Разглядывая меня, равнодушно пожал плечом:
– Вылезай, раз надоело!
– Издеваешься?
– Ага! – неторопливо поднявшись, подошел он, завязывая полотенце на поясе.
Подхватив под мышки, легко, как котенка, вытащил меня и перенес на шкуры. Выудив откуда-то еще одну такую же белую тряпку, оказавшуюся теплой и похожей на махровую простыню, укутал меня ею с ног до головы.
– Есть будешь? – он пододвинул ко мне полное блюдо съестного. – Только мясо уже остыло. Кто ж знал, что ты так долго будешь топиться?
Выламывая куриную ногу, я смущенно хихикнула:
– Просто мне вдруг подумалось – когда еще доведется!
– Тоже верно! – согласился муж, отрезая кинжалом кусок мяса. – Ешь!
Меня не нужно было уговаривать: после всех волнений и длительных купаний проснулся дикий аппетит и, похоже, не у меня одной. Набросившись на еду, мы довольно быстро умяли все, что находилось на блюде. Наконец-то, почувствовав себя сытой и счастливой, я в блаженстве упала на мягкие шкуры.
– Может, еще? – Велия шутливо кивнул на два блюда, доверху наполненных едой, позабытых у стены.
Я искренне задумалась.
– Ну, если только во-он ту одну связку красных бананов?
Велия изумленно усмехнулся.
– Милая, а ты не лопнешь? – озаботился он, протягивая фрукты.
Я, чистя банан, решительно помотала головой.
– А вот это вряд ли! Во-первых, наемся впрок, а то на сухарях я уже, похоже, язву заработала, а во- вторых, успокою нервы. Да, кстати, а ты не знал? Все женщины именно так нервы и успокаивают!
– Не знал! Теперь буду оберегать твои нервы, иначе рискую через годик-другой тебя не поднять! – обеспокоено кивнул муж, наблюдая как стремительно уменьшается связка бананов.
Не осилив последние две штуки, я сонно потерла глаза, блаженно вытянулась на шкурах и зевнула:
– Вел, я тут что-то того… ну… ты не обижайся, ладно? – пробормотала я, засыпая.
Кажется, он что-то ответил?
Проснулась я внезапно и сквозь ресницы долго смотрела в темнеющее за окном небо, слушая снежную бурю, завывающую как раненый великан. Непередаваемое ощущение – наблюдать непогоду, нежась в тепле пещеры, освещаемой только тлеющими углями камина.
Почувствовав себя отдохнувшей и вполне счастливой, я сладко потянулась… и уперлась во что-то руками. Точнее, в кого-то. Нет, ну когда я уже привыкну, что в моей постели периодически обитает мужчина? Я перевернулась на живот и томно улыбнулась наблюдающему за мной мужу.
– Привет, как спалось? – Зеленые глаза ласково сощурились.
