Рассвет серой рекой лился в единственное оконце, прогоняя остатки тревожного сна. Нехотя приоткрыв глаза, я с полминуты разглядывала смазливое лицо мужчины, пока до меня не дошло, что лежу на одной подушке с Ваном, его руки крепко прижимают меня к себе, а мое колено уютно устроилась у него на бедре.
Класс! Картина маслом!
Та-ак! Теперь надо его не разбудить.
Стараясь незаметно высвободиться из западни, я потихоньку убрала ногу и, словно во сне, перевернулась на другой бок, но не тут-то было! Его руки, протестуя, сжались у меня на груди, вновь притягивая к горячему телу.
С ума сойти!
— Та-ак! Народ, мля, подъем! Проспали!!!! — Зычным голосом проорав побудку, на печке закопошился Федор.
Удерживающие меня объятия тотчас разжались, и за спиной образовалась прохладная пустота.
— Слышь, дед, а чего нам в такую рань вставать? Сам же говорил, что идти недалеко. Вот и выспались бы! — забурчал Крендин.
Я потянулась, перевернулась на спину и, стараясь не смотреть на Вана, села. Светка уже сидела у стены, невидящим взглядом уставившись в одну точку.
— Свет, ты чего? — В два шага я оказалась рядом.
Она перевела на меня полные отчаяния глаза.
— Сон…
— Опять?
— Война. Владыка. Дети. Наши маги бессильны против Наказующей армии. — Она попыталась улыбнуться. — Забудь. Это всего лишь сон. Ерунда. Такого не может быть!
— Все живы? — невольно вырвалось у меня. Меньше всего это показалось мне ерундой.
Помедлив, она кивнула:
— Кажется. Не помню.
— А Велия?
— Его я не видела. Совсем. Я не знаю, что с ним случилось!
— Девки, хватит кошмары пересказывать! — Федор тяжело спрыгнул с печи. — Лучше бы бутербродиков на дорожку соорудили! Да постель прибрали!
Он принес с веранды палку колбасы и достал из рюкзака уже нарезанный хлеб.
— Так! А разделение труда? — Не буду думать о плохом! К тому же это только сон… Пересадив Светку на лавку, я оставила ее приходить в себя и скомандовала сонно зевающему гному: — Крен, давай убирай этот клоповник. Ван… — Я обернулась к топтавшемуся у дверей парню. — У тебя вроде был складной нож?
Нет, ну правда, не резать же колбасу эльфийскими кинжалами!
Но тот, даже не взглянув на меня, равнодушно передернул плечами и вышел в коридор.
— Ну и тьфу на тебя! — ругнулась я ему вслед и пристала к деду: — Федор, если ты мне сейчас же не дашь нож, я сделаю бутерброды с ломаной колбасой.
— Ну зачем же сразу с ломаной? — добродушно ухмыльнулся Крендин, послушно складывая одеяла. — Я во дворе топор видел. Можно порубить!
Спустя час мы, сытые и довольные, натянули поверх одежды купленные Федором в городе ветровки и, взвалив на плечи рюкзаки, вышли на улицу.
Дождь перестал, но сизое брюхо тучи угрожающе висело над головами. Федор вышел последним, подпер лопатой дверь дома и заторопился к калитке.
— А что, закрывать не надо? — Светка подозрительно оглядела этот «прикладной» замок.
— А чего ее закрывать? Может, из города сын приедет. Мы сейчас до Гришани дойдем и накажем, чтобы сторожил, — буркнул через плечо хозяин и вышел на улицу.
Глинистая дорога с кляксами луж совершенно не вдохновляла меня на путешествие. Захотелось снова в тепло, в покой.
Пройдя два дома, мы остановились у высоких железных ворот, в которые, проигнорировав кнопку звонка, забарабанил Федор. Через несколько минут сквозь истеричное собачье тявканье послышались шаги, и недовольный голос спросил:
— Кто?
— Свои!
— Чего надо?
— Довези до Сарык-Су?
На минуту за забором воцарилась изумленная тишина, затем щелкнул замок, и в дверном проеме показался всклоченный узкоглазый мужчина.
— Ты, Федя, знаешь, какой час?
— Жутко поздно — шесть утра!
— Все! Спокойной ночи.
— Ты ж вчера сказал, что поедешь к куме? А это по дороге!
— Так я собирался часиков в одиннадцать! Ты прикинь, если я к ней в семь заявлюсь?
— А за деньги?
— Меньше чем за тыщу не повезу! Да еще по такой дороге!
— Не вопрос, заводи тарантайку, — повеселел Федор и многозначительно подмигнул невозмутимому Вану.
Вскоре мы уже тряслись в тепле уютного уазика, который довольно резво пугал встречающиеся по дороге лужи. Внезапно окружающие нас деревья расступились. Мы выехали на трассу.
Я смотрела в окно, разглядывая свинцовые тучи, висевшие над нами, и бесцветное поле, упирающееся в темнеющую вдалеке кромку леса.
— Дальние вершины тучами затянуло. А жаль. В солнечный день они как алмазы сияют, — вздохнул сидевший впереди Федор, обернулся и ободряюще подмигнул. — Ну ничего, даст бог, обратно пойдем, увидите.
— Даст бог — увидите или даст бог — пойдем? — мрачно уточнила Светка.
— И то и другое! — буркнул Федор, не сводя глаз с окна.
Она, не ответив, только пожала плечами, и снова повисла тишина, перебиваемая лишь сосредоточенным пофыркиванием машины.
Через некоторое время уазик прижался к обочине.
— Сейчас развилка будет, и наши дороги разойдутся. — Гришаня обернулся к нам, оглядел и уставился на Федора. — Я в город поеду, а вы свернете.
— Так если на колесах, мог бы и до места подкинуть, раз уж деньги взял!
— Денег, сосед, хватило ровно досюда! — От искренней улыбки его узкие глаза и вовсе превратились в щелки.
— Так мы еще дадим! — оживился Федор.
— Не-е-е! — замотал головой алтаец. — Видишь, какая погода? Дорогу размыло. А ну как встану где? Нет, и не проси!
— Ладно, — вздохнул Федор и открыл дверцу. — Приглядывай за моей хибарой. Может, через неделю вернусь.
— Да не вопрос! — кивнул Гришаня и вновь посмотрел на нас. — Было приятно вам помочь!
Мы вывалились на дорогу и окружили достающего багаж Федора.
