– Спасибо большое, но нас дома ждут. Вот если бы Олег нас довез…
– Ну конечно, какие могут быть «если». Олег, детка, отвези девочек, они спешат домой!
Олег опять подхватил Матильду на руки и понес к машине, а я попрощалась с Ириной Олеговной.
Дома над Матильдой все причитали и охали, хотя она не так уж сильно страдала и потребовала, чтобы Олег спустил ее на пол: она, мол, сама дойдет до нашей комнаты. Но Олег был неумолим и отнес ее на второй этаж. Кажется, Матильда тоже ему понравилась, во всяком случае, когда он спустил ее с рук, на лице его отразилось некоторое сожаление. Или мне показалось?
Мы еще поболтали о чем-то для приличия, и наконец Олег побежал вниз.
– Ну? – выдохнула Мотька, едва за ним закрылась дверь. – Что?
И в этот момент я вдруг поняла, что пока ничего не расскажу Мотьке, иначе она может помешать исполнению моего плана.
– Нормалек! Их дома не было, но я оставила записку.
И это была чистая правда. Об остальном же я просто умолчу. Молчание – это не вранье.
– По-моему, ты что-то недоговариваешь!
– Да ты что! Я просто устала.
– Я вообще-то тоже! Знаешь, как приходится держать себя в руках, чтобы не ударить в грязь лицом перед таким парнем!
– А ты и не ударила! Он, по-моему, на тебя клюнул!
– Ты так считаешь? Правда? Ой, здорово, он мне так нравится!
И Мотька повела разговор на свою любимую тему – про любовь! Ее хлебом не корми, дай порассуждать о любви. Мне это сейчас было на руку, и тема эта волновала до жути. Через час я побежала к телефону, но Федора Тихоновича еще не было.
Я вернулась к Мотьке. Она собиралась встать к ужину, но Ниночка, большая специалистка по травмам ног, категорически запретила ей сегодня вставать, велела прикладывать пузырь со льдом и даже принесла нам наверх ужин, чтобы Мотьке не скучно было одной.
Я звонила каждый час, и только в половине одиннадцатого, когда в доме все уже успокоились, охранник сказал мне, что хозяин прибыл. Мотька задремала. Скорее, нельзя терять время, а то вдруг он уляжется спать!
Схватив сумку, я на цыпочках спустилась вниз и выскочила из дома. Через пять минут я уже звонила у ворот. Открыл мне знакомый охранник.
– Заходи, подруга, сейчас мы отсюда хозяину звякнем, и ты сама с ним поговоришь.
Сердце у меня билось где-то в горле. Нет, так нельзя, надо взять себя в руки. Парень нажал на какую- то кнопку, и вскоре раздался знакомый голос:
– Что там еще?
– Хозяин, тут девчушка какая-то хочет с вами поговорить!
– Что еще за девчушка?
– Да внучка Потоцкого!
– Кто?
Я оттерла плечом парня и подошла к переговорному устройству.
– Федор Тихонович, мне необходимо поговорить с вами по срочному и очень важному делу.
– Что за дело?
– Я должна поговорить с вами с глазу на глаз!
– Ого! – хохотнул в кулак охранник. – Отчаянная дивчина!
– Да о чем нам разговаривать! Тебе спать пора в такой час!
– Поверьте, это в ваших интересах! – И откуда только силы берутся на такой разговор? Впрочем, дальше мне еще больше сил понадобится.
– Хорошо! Шурик, проводи ее!
Шурик, явно проникшийся ко мне симпатией за мою храбрость, повел меня к большому дому. В глаза мне бросилась невероятная безвкусица. Дом явно был обставлен дизайнером, красивая дорогая мебель, но детали! Лампа с черным слоном, какие-то столики с пепельницами в виде позолоченных зверей…
– Вот, посиди здесь, – сказал мне Шурик.
Я села на зеленый кожаный диван, на спинку которого была брошена тигровая шкура. Когда я до нее дотронулась, оказалось, что она искусственная. Все это я отмечала как-то подсознательно, чтобы чем-то занять себя в ожидании предстоящего самого важного в моей жизни разговора. «Ни за что не встану, когда он войдет, – сказала я себе. – В конце концов я – женщина, а он просто бандит».
– Добрый вечер, – раздался вдруг сзади противный знакомый голос. – Чем могу служить?
Я повернула голову. Он стоял чуть позади меня. До чего же отвратный тип, и как эта Надя с ним живет? Фу!
– Итак, чем могу служить? – повторил он.
