соломкой устлан, посередке вход; крыша из веток. Чем не избенка? А топора сорока никогда и в лапках не держала.
Крепко тут пожалел я птицу: трудно, ох как трудно, поди, им, горемычным, свои жилища без рук, без топоренка строить! Стал я думать: как тут быть, как их горю пособить?
Рук им не приделаешь.
А вот топор... Топоренок для них достать можно.
Достал я топоренок, побежал в сад.
Глядь – Козодой-полуночник на земле между кочек сидит. Я к нему:
– Козодой, Козодой, трудно тебе гнезда вить без рук, без топоренка?
– А я и не вью гнезда! – говорит Козодой. – Глянь, где яйца высиживаю.
Вспорхнул Козодой, – а под ним ямка между кочек. А в ямке два красивых мраморных яичка лежат.
«Ну, – думаю про себя, – этому ни рук, ни топоренка не надо. Сумел и без них устроиться».
Побежал дальше.
Выбежал на речку. Глядь – там по веткам, по кусточкам Ремез-синичка скачет, – тоненьким своим носиком с ивы пух собирает.
– На что тебе пух, Ремез? – спрашиваю.
– Гнездо из него делаю, – говорит. – Гнездо у меня пуховое, мягкое – что твоя варежка.
«Ну, – думаю про себя, – этому топоренок тоже ни к чему – пух собирать...»
Побежал дальше.
Прибежал к дому. Глядь – под коньком Ласточка-касаточка хлопочет – гнездышко лепит. Носиком глинку приминает, носиком ее на речке колупает, носиком носит.
«Ну, – думаю, – и тут мой топоренок ни при чем. И показывать его не стоит».
Побежал дальше.
Прибежал в рощу. Глядь – там на елке Певчего дрозда гнездо. Загляденье, что за гнездышко: снаружи всё зеленым мхом украшено, внутри – как чашечка гладкое.
– Ты как такое себе гнездышко смастерил? – спрашиваю. – Ты чем его внутри так хорошо отделал?
– Лапками да носом мастерил, – отвечает Певчий дрозд. – Внутри всё цементом обмазал из древесной трухи со слюнкой со своей.
«Ну, – думаю, – опять я не туда попал. Надо таких искать птиц, что плотничают».
И слышу: «Тук-тук-тук-тук! Тук-тук-тук-тук!» – из лесу.
Я туда. А там Дятел.
Сидит на березе и плотничает, дупло себе делает – детей выводить.
Я к нему:
– Дятел, Дятел, стой носом тукать! Давно, поди, голова разболелась. Гляди, какой я тебе инструмент принес: настоящий топоренок!
Поглядел Дятел на топоренок и говорит:
– Спасибо, только мне твой инструмент ни к чему. Мне и так плотничать ладно: лапками держусь, на хвост обопрусь, пополам согнусь, головой размахнусь, – носом ка-ак стукну! Только щепки летят да труха!
Смутил меня Дятел: птицы-то, видно, все – мастера без топора.
Тут увидел я гнездо Орла. Большущая куча толстых сучьев на самой высокой сосне в лесу.
«Вот, – думаю, – кому топор-то нужен: сучья рубить!»
Подбежал к той сосне, кричу:
– Орел, Орел! А я тебе топоренок принес!
Ро?знял Орел крылья и клекочет:
– Вот спасибо, парнишка! Кинь свой топоренок в кучу. Я сучков на него навалю – прочная будет постройка, доброе гнездо.
Хвосты
Прилетела Муха к Человеку и говорит:
– Ты хозяин над всеми зверями, ты все можешь сделать. Сделай мне хвост.
– А зачем тебе хвост? – говорит Человек.
– А затем мне хвост, – говорит Муха, – зачем он у всех зверей, – для красоты.
– Я таких зверей не знаю, у которых хвост для красоты. А ты и без хвоста хорошо живешь.
Рассердилась Муха и давай Человеку надоедать: то на сладкое блюдо сядет, то на нос ему перелетит, то у одного уха жужжит, то у другого. Надоела, сил нет! Человек ей и говорит:
– Ну ладно! Лети ты, Муха, в лес, на реку, в поле. Если найдешь там зверя, птицу или гада, у которого хвост для красоты только привешен, можешь его хвост себе взять. Я разрешаю.
Обрадовалась Муха и вылетела в окошко.
Летит она садом и видит: по листу Слизняк ползет. Подлетела Муха к Слизняку и кричит:
– Отдай мне твой хвост, Слизняк! Он у тебя для красоты.
– Что ты, что ты! – говорит Слизняк. – У меня и хвоста-то нет: это ведь брюхо мое. Я его сжимаю да разжимаю, – только так и ползаю. Я – брюхоног.
Муха видит – ошиблась, – и полетела дальше.
Прилетела к речке, а в речке Рыба и Рак – оба с хвостами. Муха к Рыбе:
– Отдай мне твой хвост! Он у тебя для красоты.
– Совсем не для красоты, – отвечает Рыба. – Хвост у меня – руль. Видишь: надо мне направо повернуть – я хвост вправо поворачиваю; надо налево – я влево хвост кладу. Не могу я тебе свой хвост отдать.
Муха к Раку:
– Отдай мне твой хвост, Рак!
– Не могу отдать, – отвечает Рак. – Ножки у меня слабые, тонкие, я ими грести не могу. А хвост у меня широкий и сильный. Я как шлепну хвостом по воде, так меня и подбросит. Шлеп, шлеп – и плыву, куда мне надо. Хвост у меня вместо весла.
Полетела Муха дальше. Прилетела в лес, видит: на суку Дятел сидит. Муха к нему:
– Отдай мне твой хвост, Дятел! Он у тебя для красоты только.
– Вот чудачка! – говорит Дятел. – А как же я деревья-то долбить буду, еду себе искать, гнезда для тетей устраивать?
– А ты носом, – говорит Муха.
– Носом-то носом, – отвечает Дятел, – да ведь и без хвоста не обойдешься. Вот гляди, как я долблю.
Уперся Дятел крепким, жестким своим хвостом в кору, размахнулся всем телом да как стукнет носом по суку – только щепки полетели!.
Муха видит: верно, на хвост Дятел садится, когда долбит, – нельзя ему без хвоста. Хвост ему подпоркой служит.
Полетела дальше.
Видит: Оленуха в кустах со своими оленятами. И у Оленухи хвостик – маленький, пушистый, беленький хвостик. Муха как зажужжит:
– Отдай мне твой хвостик,
Оленуха испугалась.
– Что ты, что ты! – говорит. – Если я отдам тебе свой хвостик, так мои оленятки пропадут.
– Оленяткам-то зачем твой хвост? – удивилась Муха.
– А как же, – говорит Оленуха. – Вот погонится за нами Волк. Я в лес кинусь – прятаться. И оленятки за мной. Только им меня не видно между деревьями. А я им белым хвостиком машу, как платочком: «Сюда бегите, сюда!» Они видят – беленькое впереди мелькает, – бегут за мной. Так все и убежим от Волка.
Нечего делать, полетела Муха дальше.
Полетела дальше и увидала Лисицу. Эх, и хвост у Лисицы! Пышный да рыжий, красивый-красивый!
«Ну, – думает Муха, – уж – этот-то хвост мой будет».
Подлетела к Лисице, кричит:
– Отдай хвост!
– Что ты, Муха – отвечает Лисица. – Да без хвоста я пропаду. Погонятся за мной собаки, живо меня,
