нарядилсяИ на рынок покатился;За царем стрельцов отряд.Вот он въехал в конный ряд.На колени все тут палиИ «ура» царю кричали.Царь раскланялся и вмигМолодцом с повозки прыг...Глаз своих с коней не сводит,Справа, слева к ним заходит,Словом ласковым зовет,По спине их тихо бьет,Треплет шею их крутую,Гладит гриву золотую,И, довольно насмотрясь,Он спросил, оборотясьК окружавшим: «Эй, ребята!Чьи такие жеребята?Кто хозяин?» Тут ИванРуки в боки, словно пан,Из-за братьев выступаетИ, надувшись, отвечает:«Эта пара, царь, моя,И хозяин – тоже я». — «Ну, я пару покупаю!Продаешь ты?» – «Нет, меняю». —«Что в промен берешь добра?» —«Два-пять шапок серебра». —«То есть, это будет десять».Царь тотчас велел отвеситьИ, по милости своей,Дал в прибавок пять рублей.Царь-то был великодушный!Повели коней в конюшниДесять конюхов седых,Все в нашивках золотых,Все с цветными кушакамиИ с сафьянными бичами.Но доро?гой, как на смех,Кони с ног их сбили всех,Все уздечки разорвалиИ к Ивану прибежали.Царь отправился назад,Говорит ему: «Ну, брат,Пара нашим не дается;Делать нечего, придетсяВо дворце тебе служить.Будешь в золоте ходить,В красно платье наряжаться,Словно в масле сыр кататься,Всю конюшенну моюЯ в приказ тебе даю,Царско слово в том порука.Что, согласен?» – «Эка штука!Во дворце я буду жить,Буду в золоте ходить,В красно платье наряжаться,Словно в масле сыр кататься,Весь конюшенный заводЦарь в приказ мне отдает;То есть, я из огородаСтану царский воевода.Чу?дно дело! Так и быть,Стану, царь, тебе служить.Только, чур, со мной не дратьсяИ давать мне высыпаться,А не то я был таков!»Тут он кликнул скакуновИ пошел вдоль по столице,Сам махая рукавицей,И под песню дуракаКони пляшут трепака;А конек его – горбатко —Так и ломится вприсядку,К удивленью людям всем.Два же брата между темДеньги царски получили,В опояски их зашили,Постучали ендовойИ отправились домой.Дома дружно поделились,Оба враз они женились,Стали жить да поживатьДа Ивана поминать.Но теперь мы их оставим,Снова сказкой позабавимПравославных христиан,Что наделал наш Иван,Находясь во службе царской,При конюшне государской;Как в суседки он попал,Как перо свое проспал,Как хитро? поймал Жар-птицу,Как похитил Царь-девицу,Как он ездил за кольцом,Как был на? небе послом,Как он в Солнцевом селеньеКи?ту выпросил прощенье;Как, к числу других затей,Спас он тридцать кораблей;Как в котлах он не сварился,Как красавцем учинился;Словом: наша речь о том,Как он сделался царем.
Часть вторая
Скоро сказка сказывается,да не скоро дело делаетсяЗачинается рассказОт Ивановых проказ,И от сивка, и от бурка,И от вещего коурка.Козы на море ушли;Горы лесом поросли;Конь с златой узды срывался,Прямо к солнцу поднимался;Лес стоячий под ногой,Сбоку облак громовой;Ходит облак и сверкает,Гром по небу рассыпает.Это присказка: пожди,Сказка будет впереди.Как на море-окиянеИ на острове БуянеНовый гроб в лесу стоит,В гробе девица лежит;Соловей над гробом свищет;Черный зверь в дубраве рыщет,Это присказка, а вот —Сказка чередом пойдет.Ну, так видите ль, миряне,Православны христиане,Наш удалый молодецЗатесался во дворец;При конюшне царской служитИ нисколько не потужитОн о братьях, об отцеВ государевом дворце.Да и что ему до братьев?У Ивана красных платьев,Красных шапок, сапоговЧуть не десять коробов;Ест он сладко, спит он столько,Что раздолье, да и только!Вот неделей через пятьНачал спальник примечать...Надо молвить, этот спальникДо Ивана был начальникНад конюшней надо всей,Из боярских слыл детей;Так не диво, что он злилсяНа Ивана и божился,Хоть пропасть, а пришлецаПотурить вон из дворца.Но, лукавство сокрывая,Он для всякого случа?яПритворился, плут, глухим,Близоруким и немым;Сам же думает: «Постой-ка,Я те двину, неумойка!»Так, неделей через пятьСпальник начал примечать,Что Иван коней не холит,И не чистит, и не школит;Но при всем том два коняСловно лишь из-под гребня:Чисто-начисто обмыты,Гривы в косы перевиты,Челки собраны в пучок,Шерсть – ну, лоснится, как шелк;В стойлах – свежая пшеница,Словно тут же и родится,И в чанах больших сыта?Будто только налита.«Что за притча тут такая? —Спальник думает вздыхая. —Уж не ходит ли, постой,К нам проказник домовой? Дай-ка я подкараулю,А нешто, так я и пулю,Не смигнув, умею слить, — Лишь бы дурня уходить.Донесу я в думе царской,Что конюший государской — Басурманин, ворожей,Чернокнижник и злодей;Что он с бесом хлеб-соль водит,В церковь божию не ходит,Католицкий держит крестИ постами мясо ест».В тот же вечер этот спальник,Прежний ко?нюших начальник,В стойлы спрятался тайкомИ обсыпался овсом.Вот и полночь наступила.У него в груди заныло:Он ни жив ни мертв лежит,Сам молитвы все творит.Ждет суседки... Чу! в сам-деле,Двери глухо заскрыпели,Кони топнули, и вотВходит старый коновод.Дверь задвижкой запирает,Шапку бережно скидает,На окно ее кладетИ из шапки той беретВ три завернутый тряпицыЦарский клад – перо Жар- птицы.Свет такой тут заблистал,Что чуть спальник не вскричал,И от страху так забился,Что овес с него свалился.Но суседке невдомек!Он кладет перо в сусек,Чистить ко?ней начинает,Умывает, убирает,Гривы длинные плетет,Разны песенки поет.А меж тем, свернувшись клубом,Поколачивая зубом,Смотрит спальник, чуть живой,Что тут деет домовой.Что за бес! Нешто нарочноПрирядился плут полночный:Нет рогов, ни бороды,Ражий парень, хоть куды!Волос гладкий, сбоку ленты,На рубашке прозументы,Сапоги как ал сафьян, —Ну, точнехонько Иван.Что за диво? Смотрит сноваНаш глазей на домового...«Э! так вот что! – наконецПроворчал себе хитрец, —Ладно, завтра ж царь узнает,Что твой глупый ум скрывает.Подожди лишь только дня,Будешь помнить ты меня!»А Иван, совсем не зная,Что ему беда такаяУгрожает, все плететГривы в косы да поет.А убрав их, в оба чанаНацедил сыты медвянойИ насыпал дополнаБелоярова пшена.Тут, зевнув, перо Жар- птицыЗавернул опять в тряпицы,Шапку по?д ухо – и легУ коней близ задних ног.Только начало зориться,Спальник начал шевелиться,И, услыша, что ИванТак храпит, как Еруслан,Он тихонько вниз слезаетИ к Ивану подползает,Пальцы в шапку запустил,Хвать перо – и след простыл.Царь лишь только пробудился,Спальник наш к нему явился,Стукнул крепко об пол лбомИ запел царю потом:«Я с повинной головою,Царь, явился пред тобою,Не вели меня казнить,Прикажи мне говорить». —«Говори, не прибавляя, —Царь сказал ему зевая, —Если ж ты да будешь врать,То кнута не миновать».Спальник наш, собравшись с силой,Говорит царю: «Помилуй!Вот те истинный Христос,Справедлив мой, царь, донос:Наш Иван, то всякий знает,От тебя, отец, скрывает,Но не злато, не сребро —Жароптицево перо...» —«Жароптицево?.. Проклятый!И он смел такой богатый...Погоди же ты, злодей!Не минуешь ты плетей!..» —«Да и то ль еще он знает! —Спальник тихо продолжает,Изогнувшися. – Добро!Пусть имел бы он перо;Да и самую Жар-птицуВо твою, отец, светлицу,Коль приказ изволишь
