Она повторно вскрикнула от удовольствия. Люк хрипловато рассмеялся и еще крепче прижал ее к себе. Когда Силвер наконец-то пришла в себя и снова смогла говорить, она распахнула глаза, которые теперь были совсем изумрудными, и посмотрела на отметину на своем плече, растянув губы в улыбке:
– Ты поставил на меня клеймо преступницы, разбойник?
– Скорее, метку любовницы. Ты что-то имеешь против?
Вместо ответа Силвер обняла его и притянула к себе. Ну почему этот человек считает, что только он один все знает и умеет? Она нащупала губами его рот. Охваченная страстью, она готова была умереть в поцелуе. Он стиснул зубы и побледнел. Боль желания стала невыносимой.
– Думаю, на этом твой урок окончен, чертовка, – с трудом проговорил Люк.
– Нет, это еще не конец. – Силвер потянулась к нему. Налицо ее падали рыжевато-каштановые пяди. Она легонько укусила его за шею. – Ну вот, теперь и на тебе мое клеймо.
Кровь закипела у Люка в жилах. В висках у него застучали молоточки.
– Это возбуждает, миледи. – Его руки скользнули ниже. Он обнял ее за бедра. – Я приму все, что ты мне предложишь.
Силвер улыбнулась очаровательной улыбкой.
– Правда? – Она прильнула к нему, прижалась к нему бедрами. – Даже это?
Она пахла розами и лавандой, и аромат этот он жаждал выпить до конца.
Силвер дернулась, и он вошел в нее еще глубже.
– Спокойно, спокойно, любовь моя, – шептал Люк. Ему стоило неимоверных усилий сдерживать себя. – Ты очень маленькая, и я не хочу причинить тебе боль в этот твой самый первый раз.
Силвер распахнула глаза:
– Такты все это время знал? Но...
– Конечно, знал, Солнышко. По одному прикосновению к тебе, такой упругой и маленькой, можно понять, что все твои разговоры про сотню любовников – простое бахвальство.
Она покраснела.
– Но тогда почему же...
Люк больше не мог этого вынести. Не тогда, когда она, такая жаркая и сладкая, прильнула к нему.
– Тихо, красавица. Не говори ничего. Не произноси ни слова. Слушай меня своим телом. И отвечай мне тоже на языке тела. Пусть оно кричит, стонет, шепчет нежные слова. Я хочу услышать, что говорят твои восхитительные изгибы. – Голос его оборвался. Все тело Люка ныло от неразделенной страсти. Войти в нее быстро, глубоко и страстно, удовлетворить свое желание.
Но он этого не сделал.
Люк слишком долго ждал этого момента. Ах, если бы только он мог длиться вечно!
Но держать себя в руках было очень трудно. Особенно когда ты имеешь дело со столь страстной женщиной, плоть которой тоже требует своего. Силвер прижалась к нему, и Люк невольно вошел еще глубже.
– Черт побери, Силвер, не надо. Не стоит. – Люк плотно сжал челюсти. Он погрузился еще на дюйм в ее жаркое, бархатное чрево. – Господи, я больше не могу этого терпеть...
Однако Люк с удивлением обнаружил, что еще может. Несмотря на то что он прерывисто дышал и с него ручьями лил пот, ему нравилась эта пытка. Она прижималась к нему, такая теплая, мягкая, живая, чудом ожившее волшебное создание из его грез.
Почувствовав, как по ее телу пробежала легкая дрожь, Люк плутовато улыбнулся. Он-то мог еще терпеть, а вот она – нет.
Силвер зажмурилась. Сердце ее бешено колотилось. Она еще крепче прильнула к нему.
Но он пока не мог позволить себе стать к ней еще ближе. Их разделяла тонкая, хрупкая перегородка.
Люк обнял Силвер за бедра и еще крепче прижал к себе.
– Послушай, Солнышко. Я сейчас так глубоко, как только могу войти, не причинив тебе боли.
Люку показалось, что она его не услышала.
– Силвер?
Вцепившись в его плечи, она беспокойно заметалась.
– Силвер, послушай. Все будет совсем не так, как ты себе представляешь.
Она открыла один глаз:
– Что это: обещание или предупреждение?
– И то и другое. Прости меня. Как бы я хотел, чтобы всего этого не было!
Она задрожала и жадно прильнула к нему всем телом. Она хотела его всего, до конца, без остатка.
– Скажи мне, что ты не хочешь, Солнышко. Это будет непросто, но я остановлюсь. Скажи «нет» сейчас, не откладывая на потом. Боже мой, потом я уже не смогу...
Ее объял трепет.
