Тоже мне, столица мировой моды!» — не без пренебрежения подумала Степанида. Ей почему-то казалось, что по парижским улицам должны ходить сплошь топ-модели в шикарных туалетах. Но после минутного разочарования она обрадовалась. Она, Степанида, харьковская чупаха, ничем не хуже этих парижанок. Ничем! Здорово как! А улица красивая, кафе в основном по углам. А вон цветочный магазин, возле него в ведрышках стоят обалденные букеты. Степанида даже остановилась, зачарованно разглядывая эту красоту. Потом медленно двинулась дальше. Из небольшой палатки чем-то очень вкусно пахло. Она подошла поближе и увидела, что там на какой-то особой плитке жарятся блинчики! Обычные тонкие блинчики. В этот момент к палатке подошел молодой парень в черных джинсах и черной футболке. Он что-то с улыбкой сказал женщине, которая пекла блинчики. Она тоже улыбнулась ему и положила на блинчик кусок сыра и ветчину, ловко свернула его в трубочку и в бумажной салфетке подала парню. Он стал есть, не отходя от прилавка, а женщина намазала второй блинчик вареньем и тоже свернула в трубочку. Парень между тем уже слопал блинчик с сыром, и она протянула ему блинчик с вареньем. Он расплатился и, держа блинчик в салфетке, медленно побрел по улице, на ходу поедая его.
У Степаниды потекли слюнки. Но она не взяла с собой денег и потому поспешила отойти от палатки. Надо будет попросить Мотьку купить ей такой блинчик! Она пошла дальше. Ей совсем ничуточки не было страшно, ей было хорошо и весело, как никогда в жизни. Да, теперь уж она во что бы то ни стало вытребует себе право гулять одной по Парижу! Она взглянула на часы. Начало девятого. «Вернусь к девяти, — решила она. — Дойду вон до того сквера, посижу там пять минут и двинусь обратно». В скверике росло несколько деревьев и стояло четыре скамейки. На одной из них сидела девочка, по виду Степанидина ровесница, а у ее ног дремала жутко смешная собака. Длинная, в пятнах и с длинными ушами. Степанида однажды видела такую в Москве. Но что это за порода, не знала. Она подошла поближе, разглядывая диковинную псину. Та вдруг открыла большие, налитые кровью, но удивительно добрые глаза. Девочка с любопытством уставилась на Степаниду. Та смущенно улыбнулась. И сказала:
— Бон матэн!
Девочка в ответ тоже улыбнулась и на чистейшем русском языке ответила:
— Привет! Ты русская?
— Да! А ты откуда знаешь?
— По произношению догадалась. Ты откуда?
— Из Москвы. А что, у меня такое плохое произношение?
— Неважное, прямо скажем. А как тебя зовут? Ты садись! — радушно пригласила она.
— А собака?
— Она не тронет, что ты. Она добрая.
Степанида с удовольствием присела на край скамейки.
— Так как тебя зовут? — гнула свое девочка. — Я, например, Маша.
— А я Степанида.
— Как? — не поверила своим ушам Маша.
— Степанида!
— Ну и имя! Первый раз такое встречаю! Степанида! Красивое имя, между прочим, только непривычное. А как тебя сокращенно звать?
— Можно Степа, можно Стеша.
— Степа, Стеша… А ты давно из Москвы?
— Вчера.
— Надолго в Париж?
— На три недели.
— У тебя тут родня?
— Почти.
— «Почти» — это как? — весело поинтересовалась Маша.
— У моей сестры тут самая близкая подруга живет.
— А… Понятно.
— А ты? Ты тут всегда живешь?
— Уже два года. Мама замуж вышла.
— За француза, что ли?
— Да. Но потом развелась.
— Ну и как тебе тут?
— Да, в общем, неплохо. Хотя по Москве скучаю.
— Ты туда не ездила?
— Нет, мама не хочет, но я все же надеюсь. Сейчас к маме брат ее приехал, дядя мой, вот я и надеюсь, что он уговорит маму отпустить меня с ним хотя бы на две недели. А ты что, не первый раз в Париже?
— Почему? В первый!
— Вчера первый раз приехала и уже одна гуляешь? — искренне удивилась Маша.
— Ага! Понимаешь, я решила, что не хочу все время путаться под ногами у сестры и ее подружки. Вот и ушла сегодня, пока они спят, погулять, чтобы сразу приучить их к мысли, что я и одна тут не пропаду.
Маша взглянула на нее с интересом.
— Ну ты даешь! Они же там скорее всего уже с ума сходят!
— Нет, они небось вчера всю ночь трепались и сейчас еще спят.
— А подруга твоей сестры не работает?
— Работает? Нет, что ты, она еще в школе учится! А сейчас у нее каникулы.
— И твоя сестра в школе учится?
— Она в этом году кончила школу. Экстерном.
— И вы вдвоем сюда приехали?
— Да, конечно.
— И родители вас легко отпустили?
Степанида помрачнела.
— Я что-то не то спросила? — встрепенулась Маша.
— Да нет… Понимаешь, мы двоюродные. У нее только мама, а у меня только папа, да и то в Канаде…
— Извини, я же не знала… Ладно, замнем. А ты, значит, жаждешь самостоятельности?
— Угу!
— А хочешь, я тебе покажу Париж?
— Ты?
— Да. Ну, по всяким там музеям тебя, наверное, и так будут таскать, а вот погулять по городу можно было бы и вместе. Мне тоже скучновато, так что… Как ты на это смотришь?
— Можно, — пожала плечами Степанида. — Почему бы и нет?
— Какой у тебя телефон?
— Телефон? Я не знаю, — растерялась Степанида.
— Тогда я тебе дам свой номер. Будет охота и время, звони. Ладно?
— Ладно! Я сегодня не знаю, какие у них планы, а вот завтра…
— Хорошо. Позвони мне вечером и договоримся. Ох, черт, записать-то нечем и не на чем. У тебя тоже нет ничего?
— Откуда?
— Хорошо, тогда постарайся запомнить!
Степанида несколько раз повторила номер телефона.
— Порядок. Запомнила.
— Ну, до свидания, Степанида! Мне пора.
— Ой, Маш, а какой породы твоя собака?
— Бассет!
— Понятно. А как ее звать?
— Лайза. Ты дорогу домой найдешь?
