На крыльцо вышел Дружинин и чуть ли не бегом кинулся к лесенке, ведущей во двор.
Поскольку Михал Михалыч был здесь, я помчалась к этой лесенке – поглядеть хотя бы сверху, что там внизу делается. Лже-Кошелев сидел на скамейке, окруженной кустами. Мотьки пока не было видно. Митя стоял в сторонке. Вот Дружинин приблизился к скамейке, сел, и тут же из кустов под спинку скамейки юркнула Мотька. У меня замерло сердце – а вдруг они услышат? Но нет, все прошло благополучно. Мотька уселась на землю и устроилась поудобнее. Мужчины о чем-то довольно оживленно говорили. Лже-Кошелев размахивал руками, а Дружинин сидел неподвижно. Так прошло минут десять. Бедная Мотька, ей, наверное, не слишком удобно сидеть, скрючившись. Но вот Дружинин поднялся, пожал руку Лже-Кошелеву и стремительно направился к лесенке, легко взбежал по ней и вскоре уже скрылся за дверью консультации. Лже-Кошелев еще посидел, потом тоже поднялся и неторопливо пошел в другую сторону. Митя двинулся за ним. А Матильда выбралась из-под скамейки, потерла затекшую спину и побежала к нам.
– Ну, что? – спросила я.
– Интересные дела! У Людкиных шнурков явно есть какая-то штучка, которую они хотят добыть!
– Какая штучка?
– Не знаю, но стоит она больше ста тысяч баксов! Не шутка! Еще он сказал…
– Кто?
– Дружинин. Сказал, что это надо провернуть не позднее воскресенья, потому что в понедельник он улетает в Лондон. Значит, берет эту штуку с собой!
– Как же быть? – растерялась я.
– Первым делом надо предупредить Люду, – сказал Костя.
– Но она же не хочет иметь с нами ничего общего, – пожала плечами Мотька.
– Это, братва, глупости, – вмешался Михал Михалыч. – Подумаешь, поссорились, большое дело! Помиритесь, и чем скорее, тем лучше! А то представьте себе, эта несчастная Люда мыкается одна со своими заботами и страхами! Разве так можно, вы же… вы же золотые ребята, неужели будете держать обиду из-за пустяков; у девочки просто нервы сдали, а вы…
– Вы, конечно, правы, Михал Михалыч, но только отчасти, – заметила я. – Все-таки, несмотря на обиду, мы занялись этим делом и кое-что для Люды выяснили.
– Вообще-то да, – смутился Кошелев. – Только все-таки с Людой необходимо связаться.
– Конечно! Мы сейчас же ей позвоним, но сперва давайте дождемся Митяя, – спокойно заявил Костя.
– А если он не скоро вернется, вдруг пойдет за этим типом до дома?
Но тут мы увидели, что к нам со всех ног несется Митя.
– Ушел! Из-под носа ушел! Кажется, он почуял слежку. Не знаю, как я его упустил! Просто как сквозь землю провалился! Мотя, что ты услышала?
– Им надо до понедельника проникнуть в Людкину квартиру и что-то оттуда стибрить.
– Что бы это могло быть? Ясно, что какая-то ценность, о существовании которой не знает даже Люда, – задумался Митя.
– Не обязательно, – заметил Костя. – Это вполне могут быть документы, к примеру, компромат на Дружинина.
– А зачем ему везти в Лондон компромат на самого себя? – спросил Михал Михалыч.
– Действительно, глупо! Но, может, он просто хочет уничтожить его до отъезда? – предположил Митя.
– Логично. Значит, первоочередная наша задача – восстановить контакт с Людой. Давайте я сам ей позвоню, – вызвался Костя.
– А что, хорошая идея! – одобрил Михал Михалыч. – На такого гарного хлопца она может лучше отреагировать, чем на девчат, хотя они, конечно, тоже, прошу прощения, гарные.
Мы облегченно рассмеялись.
– Вот что, братва, поехали сейчас ко мне, я один, жены нет, угощу вас на славу!
– А сын ваш где? – полюбопытствовала Мотька.
– Сын? В армии, – вздохнул Михал Михалыч.
– Но хоть не в Чечне? – вырвалось у меня.
– Нет, Бог миловал, пока в Забайкалье. Ну так как, принимаете приглашение? А потом обещаю вас назад отвезти.
– Принимаем! Поехали! – завопили мы в восторге.
Дома Михал Михалыч первым делом стал чистить картошку. Мы с Мотькой хотели ему помочь, но он не позволил.
– Нет, братва. Не доверю я никому картошку чистить. Разве вы так сможете?
Действительно, очистки у него получались тонкие, как кружева. Мы так не умели.
– Но вам я тоже дам задание – накройте-ка на стол. Вот тут тарелки, тут вилки с ножами, а на верхней полке стаканы, – показывал нам Михал Михалыч свое хозяйство.
– А стаканы для чего? – поинтересовался Костя.
– Для гриба, для кваса, кто чего хочет!
