– Возможно. Но мне это не нужно. И вообще... Он сказал, что он врач.
– И что?
– Да ничего, просто к сведению...
– И у тебя сердце не екнуло?
– В первый момент екнуло, конечно. Но понимаешь, я миллион раз представляла себе, что встречу его и как это будет. Но на кухне у деда, за чаем с курабье...
– Но ведь он явился к твоему деду из-за тебя.
– Да. Явился, но в дороге как-то здорово запылился.
– Дура ты, Полька!
– А ты больно умная, ждала, что этот старый хрен Юлиан на тебя клюнет...
– Я ждала ровно один вечер, под воздействием дорогого шампанского.
– Все равно дура. И я дура. Романтики хотела...
– Ну, так романтики у тебя были полные штаны. Спасла мужика в лесу от верной смерти. И вообще, ты сама виновата!
– В чем это?
– Зачем поперлась к деду? Если б не поперлась, может, этот... Слушай, а как его зовут?
– Макар.
– Так может этот Макар придумал бы что-то невероятное, супер-супер, но ты своим появлением подрезала ему крылья. Так что не ворчи! Он еще что-нибудь отчебучит, можешь не сомневаться!
– Настька, ты прости, беру дуру обратно. Кругом права.
– Слушай, а он интересный, когда не в лесу и не истекает кровью?
– Да. В нем есть изюминка. И даже довольно красивый... Мужик в нем очень чувствуется... Но я буду держаться от него подальше.
– Почему?
– Так я, на минуточку, замужем. И мужа люблю.
– Не слышу железной уверенности в голосе.
– Ладно, отвяжись.
– Да, Полька, свекровь твоя звонила.
– Тебе? – удивилась я.
– Не мне, а нам.
– За каким чертом?
– Хочет торт заказать.
– Зачем?
– На юбилей своего начальника.
– На здоровье. В чем проблема. Ты согласилась?
– Конечно.
– Большой торт?
– На пять кило. А тебе надо изготовить мужской букет.
– Не проблема. Вот только почему она позвонила не мне, а в офис? Странно.
– Она, по-моему, звонила с работы и разговаривала как-то очень официально. Я сперва даже не поняла, с кем говорю.
– А, тогда понятно. Она не хочет, наверное, чтобы на работе знали, что она это заказывает у своих, так сказать. Это нормально. Знаешь, она оказалась лучше, чем я думала. Ни во что особенно не лезет. Первое время, правда, все норовила меня врасплох застать, а сейчас отстала. И, слава богу, а то у меня сейчас хозяйство далеко не в образцовом порядке. И даже посоветовала найти домработницу.
– А Вадька не жалуется?
– В общем и целом нет. Понимает, что я зашиваюсь, даже сам предложил сдавать рубашки в прачечную, а эти рубашки такая морока.
– Ну, надо же, кажется, и вправду хороший муж?
– Почти идеальный! – засмеялась я и позвонила Зое Игоревне, чтобы оформить заказ. Она обрадовалась, но по имени меня не называла и говорила на «вы». Я сбросила ей на почту наши банковские реквизиты и текст договора. Словом, все сделала сугубо официально. Через час она мне перезвонила на мобильный.
– Поля, спасибо, ты нас очень выручила. Сейчас сложно куда-то обратиться, все так загружены...
– О, у нас тоже все под завязку, но мы же свои люди.
– Знаешь, ты... Короче, я рада, что у Вадика такая жена!
– Спасибо, Зоя Игоревна, – растрогалась я. Назревала семейная идиллия.
– Ты, вероятно, поняла, что я не хочу афишировать...
– Конечно, естественно. Никому это не нужно.
– Значит, ты не обиделась?
– Да боже упаси! И я надеюсь, что торт и букет понравятся вашему начальству.
– Я в этом просто уверена.
Попав вечером в пробку по дороге домой, я взяла с заднего сиденья свой рабочий блокнот и стала просматривать эскизы елок, которые собиралась сделать для дома Юлиана Григорьевича.
Настоящая живая елка будет только одна, и с ней я уже все придумала. Она должна быть непременно традиционной, но без пестрых игрушек, все только белое и серебряное. С настоящими свечками. Хозяин хочет, чтобы небольшие елки были везде, но разные. Иными словами, десять не похожих одна на другую елок. Одна будет из кружев, одна из шелка... А утром я увидала в окне одного дома роскошный аспарагус. Я сделаю елку из аспарагуса! Идея меня захватила, я принялась рисовать, но зазвонил телефон. Дед! Очень интересно!
– Алло, Полька! Ты где?
– В пробке, дед!
– Значит, можешь разговаривать! Ну, что скажешь?
– О чем?
– Не притворяйся!
– Дед, мне совершенно нечего тебе сказать, кроме того, что я рада.
– Чему ты рада?
– Тому, что он жив и здоров. Значит, не зря рисковала.
– Ну, вообще-то ты ненормальная, этот бандит мог с испугу в тебя пальнуть.
– Ну, не пальнул же! И более того, удрал.
– И что, он тебе совершенно безразличен?
– Дед, я не понимаю, чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы моя внучка была счастлива.
– Счастлива на твой лад? Я вполне счастлива, дед, поверь мне!
– И сердчишко не затрепыхалось?
– Дед, он что, так тебе глянулся?
– Честно сказать, да. В нем есть тайна.
– Да какая там тайна!
– По-моему, он шпион или разведчик, словом, что-то сугубо романтическое...
– Дед, по-моему, у тебя уже маразм. Только шпиона мне в жизни не хватало!
– Как ты разговариваешь с дедом, мерзавка! Я о тебе забочусь!
Я рассердилась.
– Дед, извини, но я не хочу больше говорить на эту тему. Не нужен мне сто лет твой протеже, так ему и передай!
И я в сердцах отключила телефон. Пробка постепенно рассасывалась. Через десять минут меня начала мучить совесть. Зачем я нахамила деду? Он же мне добра желает, хоть и весьма оригинальным способом. Но решила, что позвоню ему завтра, когда мы оба остынем.
Домой я добралась в половине первого ночи. Вадим уже спал. Я пошлепала на кухню. На плите стояла
