– Ладно, только сидите и не высовывайтесь!
И Петька решительно полез через забор. К нему тут же подбежала Найда и радостно залаяла.
Петька спрыгнул с забора и замер. Найда лаяла и виляла хвостом. Но больше не раздалось ни звука. «Хорошо, что в июне поздно темнеет, – подумал Петька, – а то и впрямь могли бы подстрелить случайно». Подождав немного, он двинулся к дому. Ничто кругом не шелохнулось. Подойдя к дому, он вдруг крикнул:
– Эй, засада! Я тут! Это я! Петр Квитко!
Ответом ему было молчание. Странно. Неужели никого нет. Ага, окно открыто. Он подошел и прислушался. До него донесся только храп. Он на цыпочках приблизился к двери на веранду. Она была открыта. Петька тихонько поднялся на крыльцо, прошел через веранду, толкнул дверь в комнату, вошел. Никого. Тогда он заглянул на кухню. На столе грязная посуда и остатки еды. Дверь в подвал закрыта на засов. Петька отодвинул засов, заглянул в подвал. Никого. Странно. В высшей степени странно! Значит, будь он здесь, его бы никто не спас? А как же записки? А вдруг почту вынули не Дашка со Стасом, а их шнурки? И просто не стали читать его записки? Вот было бы здорово! Но вроде Дашка говорила, что они вместе вернутся… Не могли же они бросить меня на произвол судьбы?! Непонятно, хотя… Допустим, они решили обратиться в милицию, а капитана Крашенинникова не застали. И майора Лаптева тоже. Возможно такое? Вполне! Тогда они скорее всего сейчас на Петровке, объясняют, что к чему. Да, на это может уйма времени уйти! Пока протокол составят, то да се… Да, заварил он кашу! Просто срам! Во дурак!
– Эй, есть тут кто-нибудь? – крикнул он.
Но ему опять никто не ответил. Семеныч спал крепким сном. Петька бросился вон из дома, подбежал к заднему забору и прошипел:
– Глеб Иваныч! Глеб Иваныч! Где вы?
– Тут я, тут! Что там такое?
– Ничего и никого. Один Семеныч дрыхнет. Это очень странно.
– Наверное, твои дружки сидят сейчас в ментуре и показания дают, – с тоской проговорил Глеб.
– Тогда поедем в Москву, на Петровку! Я им все объясню! – потребовал Петька.
– Самим лезть к черту в зубы? Ну уж нет!
– Я пойду один, ни словечка про вас не скажу! Честное слово!
– Хорошо, – устало махнул рукой Глеб. – Только я зайду в дом, возьму кое-что из вещей. И заодно звякну Веронике, как там Маришка.
– Глеб Иваныч, только побыстрее!
– Черт с тобой!
Они вошли в дом. Глеб отправился к себе в комнату, сложить какие-то вещи, а Петька сел в качалку. Ну и ну! Денек сегодня выдался… А главное, каким идиотом он будет выглядеть в глазах друзей… Наверно, они не захотят с ним больше водиться, ведь он два раза подряд, не желая считаться с их предупреждениями, действовал на свой страх и риск. Вот и додействовался…
И вдруг он услышал, как скрипит гравий на дорожке, ведущей к веранде. Петька бросился к окну и осторожно выглянул. К веранде приближался мужчина среднего роста, лысый, в кожаной куртке цвета «баклажан». Петька мигом сообразил, кто это. И метнулся в комнату Глеба.
– Глеб Иваныч! Глеб Иваныч! – задыхаясь, прошептал он. – Там пришел…
– Кто пришел?
– Тот тип, который Марину искал…
– Не понимаю, какой тип?
Но тут раздался негромкий стук в дверь.
– Эй, есть тут кто-нибудь?
Петька прижал палец к губам и повернул ключ в замке. Пришелец постучал еще, а потом вошел.
– Эй, хозяева, вы живы? Черт подери, двери настежь, и нет ни души… Ага, кто-то храпит… Эй, Семеныч, проснись, Семеныч?
– Ты зачем дверь запер? – прошептал Глеб.
– Чтобы вы туда не сунулись.
– Почему?
– Это тот тип, что приходил к моим бабкам, Марину искал!
– А ты почем знаешь? Ты ж его не видел?
– Баба Маня так его описала! В точности!
– И долго мы тут будем прятаться?
– Нет! Просто надо послушать, что он Семенычу скажет! Многое можно узнать…
– Ну ты даешь! И не надоело тебе?
– Глеб Иваныч! Если мы его поймаем и сдадим в милицию, тогда вы будете чистый!
– Эх, парень, да хоть пятерых поймай, чистым не станешь, если уж извалялся в дерьме…
Между тем Семеныч, кажется, проснулся. Слышно было, как он сонным голосом спросил:
