идеально гладкими. Уже перепуганный, он шевельнул ушибленной и отмороженной ногой – она была абсолютно здорова! – и наконец, потрогал затылок.
– Ребята, – сипло и нерешительно начал Женька.
Они шумно спорили и ему пришлось крикнуть:
– Ребята! Я вакцинированный! Мне передалось от Ли.
– А мы? – спросил Станский после паузы.
– Черному неоткуда было, – рассудил Женька, – он спал всю ночь. А вот ты, Эдик… Впрочем, тоже нет. Потрогай свои губы.
Вывод напрашивался любопытный: обычные проститутки города Норда не вакцинированы – понятно, царство зеленых, как-никак. А высший серебряный класс держат, видать, для особых целей и многое им позволяют. И все-таки, вакцинировав Женьку, Ли, надо полагать, нарушила какие-то планы Кротова. То-то он так кипятился!
– Это несправедливо! – шумел Черный. – Женька, дай, я тебе отдамся. Я тоже хочу быть вечно молодым!
– Кто здесь хочет стать вечно молодым?
В просмотровом зале информотеки появилась прекрасная блондинка, высокая, длинноногая, с загорелой кожей, пышной прической и ослепительными зубами. На ней была очень короткая белая юбочка и свободная салатового цвета кофта. Поражали глаза – яркие, как изумруды.
– Лучше ей отдайся, – успел шепнуть Женька.
– Шейла Петрикссон, председатель партии зеленых, – небрежно сообщила блондинка.
– То есть как? – не понял Станский. – А Кротов?
– Кротов – самозванец.
– Я так и думал! – воскликнул Женька.
– Так, так, так, – проговорил Черный, – что-то начинает проясняться. Может быть Вы присядете, Шейла. Или Вы куда-то торопились?
– Торопилась, – сказала Шейла. – К вам.
И она опустилась в кресло, скрестив свои роскошные с золотистым загаром ноги, а руки закинув за голову.
Женька был в восторге от столь миловидного председателя уже ненавистной ему партии. Черный рассеянно улыбался, поглощенный какими-то своими догадками. И только Станский был загадочно мрачен и насторожен.
– Шейлочка, – заговорил Черный. – Ваш самозванец не объяснил нам, как пользоваться здешней системой снабжения. А было бы недурно выпить чего-нибудь. Вы нам не поможете?
– Пожалуйста, – она встала и подошла все к тому же пульту. – Вам чего именно?
Черный слегка растерялся:
– Н-ну, на Ваш вкус.
– А я не пью, – улыбнулась Шейла.
Черный растерялся вконец, и на помощь пришел Женька:
– Джин с тоником, если можно.
– Сейчас не говорят «если можно», – поправила Шейла, – в нашем мире можно все.
– А почему Вы не пьете? – как-то агрессивно поинтересовался Станский.
– Жизнь коротка, а дел в ней очень много, – ответила Шейла, и это прозвучало без фальши.
– Вот уж действительно, – философски заметил Женька, – чем больше человек имеет, тем более скупым становится. Неужели сто лет в молодом теле – это так мало?
– А я не вакцинирована, – Шейла не хвасталась. Шейла просто сообщала об этом, и все трое сразу поняли, кто здесь настоящий председатель зеленых.
– Простите за нескромный вопрос, – Черному было неловко, – то есть в наше время такой вопрос считался нескромным по отношению к женщине, я не знаю, как сейчас… Так вот, простите, Шейла, сколько Вам лет?
– Тридцать шесть. Шесть лет добровольного отказа, – добавила она, опережая их мысли. – Вы спрашивайте, ребята. Нескромных вопросов не бывает. Бывают вопросы умные и глупые. Старайтесь задавать умные, но я и на глупые не обижусь.
– Вы знаете о том, что Брусилов в Норде? – спросил Черный.
– Да, я потому и спешила.
– Зачем он приехал?
– Видимо, хочет остановить Кротова. Старик Игнатий еще в молодости поклялся совершить нечто, сопоставимое по масштабам с Великим Катаклизмом. До сих пор ему это не удавалось. А теперь жить осталось не больше двух недель, и многие ждут от него страшных шагов. Трудно сказать, каких именно. По-моему готовится некая гекатомба.
– И он способен на это? У него есть возможности?
– К сожалению, да.
