Ведь это ты убила его, Рыжая!
Мы все пили разную водку, но никто не почувствовал разницы. Водка была совершенно безвкусной, и от нее никто, никто не пьянел.
Всегда готовы
Прежде, чем улететь, Сиропулос объяснил, что завтра мы поголовно обязаны прибыть в штаб-квартиру службы ИКС, где для гражданской панихиды соберутся Причастные со всего мира. Оттуда двинемся в аэропорт Майами, далее 'Боинг-747', оборудованный под специальный лайнер-катафалк, доставит нас в Неаполь на отпевание и собственно похороны.
Уже возле вертолета Никос коротко переговорил с Тополем и очень долго обсуждал что-то с Ковальским.
К Вербе он даже не подходил.
К Вербе никто не подходил – не решались. Может быть, это было чувство стыда?
Я видел, как Татьяна пошла к морю и сразу двинулся за ней. Лешка Ивлев был приставлен к Рюшику, и в тот момент, носился с ним где-то по лесу, а я решил, что не имею права оставить Вербу одну. Конечно, не тот она человек, чтобы на себя руки накладывать, но мало ли… Береженого Бог бережет.
Татьяна дошла до полосы прибоя, скинула с себя всю одежду, медленно вошла в воду и, не оглядываясь поплыла. Я невольно залюбовался. Да так, что даже не заметил: любуюсь я не один. Ветер, правда, был с моря, и довольно сильный, но все равно позор – суперагент Ясень называется!
– Красивая она, твоя Татьяна, – сказала позади меня Белка.
– Не прибедняйся, ты тоже красивая, – ответил я ей.
Белка отреагировала странно.
– Тогда я тоже разденусь.
– Конечно, давно пора! – поддержал я это предложение. – Сексуальных маньяков здесь нет.
Белка с детства любила плавать и плавала хорошо. Вдоволь наплескавшись, обе красавицы сели рядом со мной на песочке – одна слева, другая справа. Я мысленно поглядел на себя со стороны: ну, прямо Влад Сташевский с обложки газеты 'СПИД-инфо'!
– Ну, что, девочки, здорово без купальников? Я уже объяснил Белке, что сексуальных маньяков на острове Марио нет…
– Как это нет? – возмутился некто явно не своим злобно рычащим голосом.
Это подкрался к нам великий гуру Свами Шактивенанда. Шутка его пришлась не очень кстати, и все промолчали.
– Тоже, что ли, искупаться, – пробормотал гуру себе под нос.
– Точечку красную смоешь, – глубокомысленно заметила Верба.
– Да и Брахма с ней!
Похоже, уже никому и ни о чем не хотелось говорить. Солнце было горячим, но удивительно ласковым. Хорошо!
Я закрыл глаза и почему-то подумал, что все сделали так же.
– Ну и что ты обо всем этом думаешь?
Вопрос Вербы предназначался явно не мне. И верно – ответил Нанда:
– Базотти был несчастным человеком.
– Базотти был сволочь.
– Одно другому не мешает, Рыжая.
Нанда говорил по-русски, и 'рыжая' звучало намного ласковее, чем английское 'red' – то ли о краснокожих речь, то ли о коммунистах.
– Ты мог себе представить, что Седой – это он?
– Нет.
– Почему?
– Потому что в нем уживалось два человека, – объяснил Нанда. – Прав твой Никулин: действительно доктор Джекил и мистер Хайд. Мне довелось знать только Джекила.
Они замолчали, и я, приподнявшись, оглядел всю компанию. Они действительно лежали лицами вверх и загорали с прикрытыми веками.
– А что делал доктор Джекил, когда убивали Малина?
– Доктор Джекил предупреждал его.
– То есть? – Верба буквально вскочила.
– Ну, вообще-то не сохранилось записей разговоров Дедушки ни с Осокорем, ни с Корягиным, ни даже с Ясенем. Но кое-что слышал Сиропулос от Корнелио и Лауры. Когда Базотти спустил с цепи Григорьева, он заметался: вывел из-под удара тебя (помнишь, Рыжая, свою срочную командировку в Питер?), потом предупредил Осокоря, а когда Петю убили (вот этого Базотти не ожидал!), накрутил Корягина, заметая следы. Остается лишь гадать, сказал ли Дедушка Ясеню, что до места встречи тому уже не доехать. Да и знал ли Базотти, где притаится на утро Золтан. Мне кажется теперь, что и это большой вопрос. А доподлинно известно лишь то, что Дедушка признался Малину в убийстве Чистяковых. По телефону. В тот самый вечер, за несколько часов до роковой поездки на Рублевку. Да, ребята, Сиропулос слышал это своими
