– Ах, молодой человек! Ну ладно, так уж и быть, открою свои карты. Среди тех двенадцати было четверо моих компаньонов. Я – последний из разработчиков. Если не вернусь, устранение возможных неполадок сделается окончательно нереальным.
– Ну и черт с ним! – огрызнулся Матвей. – Сами во всем виноваты. Исчезнете вы, исчезнет и проблема.
– Нет, – грустно помотал головою господин Сатурниченко, нисколько не обижаясь. – В том-то и дело, что нет. Я бы хотел, чтоб вы дослушали меня, а уж потом делали выбор. Хотя у вас, признаюсь, альтернатива незавидная.
Вторая половина Матвеевой альтернативы по-прежнему маячила за спиной, оставалось выяснить суть первого варианта.
– Помните, я сказал, что одна из причин нашей задержки здесь – чисто техническая?
Подколёсников молча кивнул.
– Неужели еще не догадались? Оставшись один из всей группы, я, наконец, понял: город Мышуйск и его окрестности находятся в некой гигантской хронокапле, созданной… Впрочем, об этом позже. А суть в том, что сюда изредка проникают извне люди и предметы, но отсюда, насколько мне известно, еще никому выбраться не удавалось. Меж тем создавая локальные капли, мы как раз и даем возможность людям покинуть Мышуйск. По всей видимости. Если угодно, минус на минус дает плюс. А в действительности это «переплетение» миров, вызывающее «туннельный эффект». Улавливаете? Те двенадцать просто не догадывались ни о чем. А вам я даю теперь установку: оказавшись в том мире, разыщите Мышуйск любым способом и вернитесь. Это реально. Вот ваша миссия, друг мой.
– Ну, ни хрена себе! – только и сумел выдохнуть Подколёсников.
А потом мысли его совершили дерзкий бросок вперед, и родился вопрос:
– А что если вся планета Земля находится внутри гигантской хронокапли, и наша с вами задача – вырваться, наконец, на просторы Вселенной для общения с иными цивилизациями?
– Браво, мой друг! – воскликнул Сан Саныч. – Вы делаете потрясающие успехи! Эта гипотеза наверняка подтолкнет наши исследования, зашедшие сегодня в тупик. И теперь я просто обязан рассказать вам об еще одной… м-м-м, исторической детали. Вам ли не знать, Матвей, что в Мышуйске сконцентрированы многие паранормальные явления, не говоря уже о знаменитом Объекте 0013 под охраной генерала Водоплюева. И много лет назад мы не случайно прибыли именно сюда обкатывать в полевых условиях новейшее хронофизическое оборудование. Однако в первую же ночь случилось ЧП. Кто-то проник на склад и, в темноте приняв спецбаллончики за обыкновенные спрэи с репеллентом от комаров, перенажимал фактически все кнопки. «Критическая масса» единовременно освобожденного лишнего времени, очевидно, и создала вокруг города и окрестностей ту самую гигантскую каплю… С тех пор мы только и делаем, что пытаемся найти выход. И сегодняшняя коммерческая авантюра – это наш последний шанс. У меня все, молодой человек. Помогите нам.
Сан Саныч устало сел в кресло и замолчал.
Перед глазами Матвея пронеслась вся его безалаберная, безрадостная, бессмысленная жизнь. Навечно захлопнутый мышуйский колпак показался жуткой крышкой прозрачного саркофага. И Подколёсников столь живо представил себя в этом замкнутом пространстве, что духота сделалась физически ощутимой.
Вот тут Матвей и заметил, что давно уже вертит в руках пресловутый баллончик.
Кнопка нажалась необычайно легко.
Михаил Шарыгин после работы заглянул таки на проспект Чекиста Душегубова. (Старое название было привычнее для всех, да и произносилось проще.) У дома номер пять вообще отсутствовало строение четыре, хотя местные всезнающие мальчишки и уверяли, что еще вчера маленький желтый флигелек торчал здесь на месте заваленного мусором пустыря. В Мышуйске не принято удивляться подобным странностям.
А в освободившуюся однокомнатную квартиру пропавшего без вести Матвея Подколёсникова в строгом соответствии с законом заселили через два месяца нового жильца из сгоревшего дома номер тринадцать по улице Премьера Керенского, бывшей Наркома Берии.
РОКОВЫЕ ЯЙЦА – 2
Когда Филиппу Индустриевичу Мозжечкову присвоили степень кандидата физиологических наук, он даже и не подозревал, что является отныне единственным в мире обладателем этого гордого звания. Ученый совет НИИ мутантологии при спецобъекте №0013 состоял преимущественно из военных, плохо знакомых с академической терминологией. Да и время было смутное, начало девяностых, так что лишь спустя несколько лет знакомый врач Барбадосов объяснил Мозжечкову, что из всех физиологических наук известна человечеству только одна – собственно физиология. Меж тем диссертация, посвященная принципиальным отличиям современных волосатых слонов-мутантов от древних мамонтов, была работой серьезной и в узких кругах специалистов, допущенных к секретной информации, имела резонанс. Филиппа Индустриевича признали как ученого. Вот только денег это ему не прибавило совсем – даже наоборот, потеряв массу времени на теоретические исследования и очень непростые эксперименты, Мозжечков, как всегда, упустил сладостный момент деления очередного гранта, щедро выделенного султанатом Бруней на изучение паукообразных в мышуйской полутайге. Огромные сотни тысяч в твердой мусульманской валюте были разворованы руководством института быстрее, чем передохли гигантские пауки, самоотверженно наловленные первогодками из спецчасти генерала Водоплюева.
Мозжечков опять загрустил на долгие годы, перебиваясь вдвоем с женой, тоже звезд с неба не хватавшей, на нищенскую зарплату и редкие худосочные премии. Стыдно сказать кому, но у кандидата наук заработок был меньше, чем у зам. начальницы фабрики-прачечной, и это притом что в прачечную ее уже почти никто не ходил. Ведь понакупили все для домашней стирки «электролюксов», да «аристонов», и существовало умирающее предприятие только за счет госзаказа все от того же генерала Водоплюева. Армейскую форму на стирку регулярно привозили в город, объясняя, что слив мыльной воды на территории спецчасти категорически запрещен по соображениям экологической безопасности.
«А как же вы танки моете?» – спрашивали бывало сержантика, доставлявшего в Мышуйск фуру с грязными гимнастерками и подштанниками.
«Т-с-с-с! – прикладывал сержантик палец к губам. – Я не имею права отвечать на такие вопросы».
А бабы в прачечной после судачили: «Да нет у них давно никаких танков, заржавели все. А машины в армии не моют». « Да их и у нас на гражданке никто не моет», – добавляли другие.
