Бабушка посмотрела на внука, и на ее морщинистом лице проступил страх. Внезапно в полутемном коридоре возникла знакомая фигура. Хальвор почувствовал, как сердце падает в пятки, он остолбенел и стоял, как вмерзший в пол, с рюкзаком, раскачивающимся на одной лямке.
– Хальвор, – сказал Сейер. – Тебе придется поехать со мной.
Хальвор покачнулся, и ему пришлось сделать шаг в сторону, чтобы не упасть.
Потолок как будто начал опускаться, казалось, вот-вот он раздавит его, прижав к полу.
– Тогда вы можете отдать рюкзак Анни по дороге, – нервно сказала бабушка, которая все крутила и крутила на пальце слишком большое обручальное кольцо. Хальвор не ответил. Комната вокруг пошла кругом, на лбу у него выступил пот, а он все стоял и дрожал с рюкзаком в руке. Он был совсем не тяжелый – Анни почти все из него вынула. Внутри лежали биография Сингрид Унсет «Сердца человеческие», «Венец» и одна рабочая тетрадь. И ее кошелек, с его собственной фотографией, сделанной прошлым летом, когда он был загорелый и красивый. Не такой, как сейчас-с потным лбом и мертвенно-бледный от ужаса. Его застигли врасплох.
Хальвор сидел в кабинете Сейера. Он поднял ногу и посмотрел на свой ботинок, обтрепанные шнурки и подошву, готовую оторваться.
– Школьный рюкзак Анни найден в твоем сарае, и это напрямую связывает тебя с убийством. Ты понимаешь меня? – спросил его Сейер.
– Да. Но вы совершаете ошибку.
– Как друг Анни ты, конечно же, был под подозрением. К сожалению, мы не могли наблюдать за тобой. Но твоя бабушка сделала работу за нас. Этого ты, конечно, не мог предвидеть, Хальвор, она же так плохо ходит. И вдруг захотела прибраться в сарае. Кто бы мог подумать?
– Я не представляю себе, откуда он появился! Она нашла его в сарае, это все, что я знаю.
– За надувным матрасом?
На щеках Хальвора проступили грязные разводы, он был бледнее, чем когда-либо. Натянутый угол его рта время от времени начинал дрожать.
– Кто-то пытается подставить меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Что кто-то его туда подложил. Я слышал, как кто-то крался под окнами вечером.
Сейер грустно улыбнулся.
– Вы можете улыбаться сколько хотите, – продолжал Хальвор. – Но я говорю правду. Кто-то положил его туда, кто-то, кто хочет, чтобы обвинили меня. Кто знает, что мы были вместе. И этот кто-то – ее знакомый, верно? – Он упрямо взглянул на комиссара.
– Я всегда считал, что убийца был знаком с Анни, – сказал Сейер. – Я думаю, он знал ее хорошо. Может быть, так же хорошо, как ты, например?
– Это был не я! Послушайте! Это был не я! – Он вытер пот со лба и постарался успокоиться.
– Есть кто-то, с кем мы забыли поговорить, как ты считаешь?
– Я не знаю.
– Новый возлюбленный, например?
– Ничего такого не было.
– Почему ты так уверен?
– Она бы сказала.
– Ты думаешь, девочки так и бегут к бывшим парням признаваться, что их чувства внезапно изменились? Как много девочек у тебя было, Хальвор?
– Она бы сказала. Вы не знали Анни.
– Не знал. И я понимаю, что она была другой. Но она же имела что-то общее с другими девочками? В чем-то она была как все, Хальвор?
– Я не знаю других девочек. Он скорчился на стуле. Засунул палец между резиновой подошвой и краем ботинка.
– Проверьте отпечатки на рюкзаке.
– Конечно проверим. Но их несложно удалить. Я почти уверен, что мы не найдем ни одного, за исключением твоих и твоей бабушки.
– Я не трогал его. До сегодняшнего дня.
– Увидим. Найденный рюкзак дает нам, кроме того, повод осмотреть и твой мотоцикл, и твою одежду, и твой шлем. И дом, где ты живешь. Ты хотел бы мне что-нибудь сказать, прежде чем мы продолжим?
– Нет.
Щель в ботинке увеличилась. Он убрал руку.
– Мне придется остаться здесь на ночь?
– Боюсь, что так. Какое-то время тебе придется провести здесь.
– Как долго?
– Пока не знаю. – Сейер взглянул на мальчика и сменил тему.
– Что ты делаешь за своим компьютером, Хальвор? Ты часами сидишь перед экраном каждый день – после того, как приходишь с работы; сидишь почти до полуночи. Ты можешь мне ответить?
Хальвор поднял глаза.
– Вы пытаетесь поймать меня на крючок?
– Так или иначе. Мы держим на крючке массу людей. Ты ведешь дневник?
– Я просто играю. В шахматы, например.
– С самим собой?
– С девой Марией, – сухо ответил он.
Сейер моргнул.
– Я советую тебе сказать все, что ты знаешь. Ты коснулся какой-то тайны, Хальвор, я в этом уверен. В этом замешаны двое? Ты кого-то прикрываешь?
– Я касаюсь венского стула, и у меня потеет спина, – угрюмо ответил парень.
– Если мы выдвинем против тебя обвинение, то получим разрешение на конфискацию твоего компьютера.
– Пожалуйста, – дерзко ответил Хальвор. – Но вы не сможете его включить.
– Не сможем включить? Почему?
Хальвор снова потеребил ботинок.
– Потому что ты его запаролил?
У него пересохло во рту, но он не хотел просить воды. Дома в холодильнике осталось пиво «Вёртер»; он вдруг вспомнил о нем.
– Значит, там содержится нечто важное, раз ты позаботился о том, чтобы никто это не нашел?
– Ничего важного. Я просто пишу всякие глупости, когда мне скучно.
Сейер поднялся; его стул беззвучно отъехал назад по полу, покрытому линолеумом.
– Кажется, ты хочешь пить. Я принесу колы.
Сейер вышел, и Хальвор остался один. В ботинке образовалась ужасная дыра, из нее выглядывал грязный носок. Он услышал сирену с улицы. Кроме того, в большом здании слышалось металлическое жужжание, вроде того, которое издает кинопроектор перед началом фильма. Возник Сейер с двумя бутылками и открывалкой.
– Я открою окно ненадолго, хорошо?
Хальвор кивнул.
– Это сделал не я.
Сейер нашел пластиковый стаканчик и налил в него колы. Она вспенилась. – У меня не было мотива.
– Так, навскидку, я тоже его не вижу. – Сейер вздохнул и отпил. – Но это не значит, что у тебя его не было. Иногда чувства переполняют нас. С тобой так было когда-нибудь? Хальвор промолчал.
– Ты знаешь Раймонда с Кольвейен?
– Монголоида? Я иногда встречаю его на улице.
– Ты когда-нибудь был у него дома?
