к Воротам в компании с соблазнительной Лайзой Тембор. Вы видели рапорты, описывающие, как сайраксы руководили им духовно и физически в течение его пребывания на Земле, управляли им, считая его настоящим человеком. Лично я не боюсь Эббота. Не могу бояться того, чего мне жаль.
– Ваше сострадание стало легендой, Мартин, – нетерпеливо произнес Сиакван, – но сейчас нам нет от него никакой пользы. Командир Расмуссон упомянул о предложении амнистии. Какова, по-вашему мнению, может быть реакция среди друзей Эббота?
– Думаю, они последуют за своим предводителем, на какие бы действия ты не решился, – ответил Ористано. – У них больше причин доверять ему, нежели кому-нибудь из представителей ВОКУ. Запомните, они очень умны. Колонисты никогда не забывают, если им солгали.
– Что меня беспокоит, – мягко сказал доктор Новотский, – так это то, что их неожиданное появление есть часть хитроумного плана сайраксов. Их работа чрезвычайно тонкая. Допустим, возвращение Эббота, предположительно свободное от влияния сайраксов, это только часть какой-то большой операции, в которой он участвует, сам того не зная и не желая. Эббот не только знаком с конструкцией Ворот. Он установил над станцией свой физический контроль.
Когда подразумеваемое стало ясно всем, на лицах коллег доктора Новотского появились беспокойные выражения.
– Для чего? – громко спросил Ористано. – И почему он вернулся с колонистами? Доктор Поннани проинформировала нас, что станция Ворота действует. И действует, видимо, с тех самых пор, когда на нее проник Эббот со своими друзьями, хотя ее внешний вид не изменился. Если их намерения секретны и являются частью плана сайраксов, почему Эббот ждет и подвергает станцию риску быть уничтоженной? Простите, Алекс, но ваша теория тут не подходит.
– Но они что-то с ней делают, – резко произнесла Изабель Джордан. – Если бы я знала что, это здорово помогло бы принять решение.
– Доктор Поннани докладывает о необычном потоке в поле, – напомнил ей Ористано, – но она не может определить его значения. Компьютер тоже не может. Помощники Эббота невероятно хорошо осведомлены.
– Расмуссон говорит, что они упоминали об «игре» со станцией. Это может оказаться правдой? – поинтересовался Фройлих.
– По-моему, непохоже, чтобы они стали рисковать своими жизнями без серьезных причин, – сухо заметил Сиакван. – Мне хотелось бы знать, как этому существу удалось заставить людей с Эдема присоединиться к его безобразиям.
– Я смотрю на это по-другому, – произнес другой участник совещания. – У нас нет доказательств, что тут использована та или иная форма принуждения. Перед нами характерный пример физических способностей существа. Может, оно еще способно на какие-нибудь формы массового духовного контроля?
– Не думаю, – сказал Ористано.
– Я тоже. Доктор Давидов прав. Похоже, они присоединились к Эбботу добровольно, – Коллигатар впервые обратился к сидящим за столом с момента начала конференции, и все заерзали на креслах, установив почтительную тишину. – Ясно, что если бы Эрик Эббот был способен на духовный контроль, он проявил бы его, а свои физические данные придержал бы в секрете. К тому же он уже был бы готов передать Ворота в руки сайраксов. Прибыв на станцию вместе со своей Тембор, он просто захватил бы ее и все.
– А я все же считаю, что он имеет какое-то воздействие на жителей Эдема, – настаивал Саикван.
– Так и есть, доктор. Нет более мощного рычага, чем правда. И это тот товар, которого прискорбные обстоятельства заставили нас лишить колонистов.
– Мотивы мы можем обсудить позже, – заметил Новотский. – Сейчас, товарищ, мы должны решить, как восстановить контроль там, где мы его потеряли, поскольку Эббот, похоже, не собирается покидать станцию. Ворота нужно вернуть под контроль человека.
– Но они под контролем человека, – возразил Ористано. – Жители Эдема ответственны за случившееся так же, как и Эббот.
– Тогда нужно вернуть их под правительственный контроль. Это одно и то же.
– Только не в данном случае, – тихо произнес Коллигатар. – В любом случае, мне кажется, нет причин принимать решительные меры, которые предлагает доктор Чинелита. Три дня прошло с момента появления Эббота и его друзей. Они пока еще не выдвинули никаких требований ни персоналу станции, ни правительству. Быстрая работа приостановила распространение новостей о пришельцах среди членов научного объединения и работников станции. Пока мы еще разрешаем соблюдать излишние предосторожности. Мне не нужно говорить вам, сколько времени займет перестройка Ворот. О цене я вообще не упоминаю. Долгая задержка в погрузке оборудования и продуктов может вызвать большие лишения в колониях. Необходимость подрыва станции еще не доказана. Мы еще не составили окончательною мнения о происшествии.
– Я не согласна, но вашу точку зрения всегда уважают, – признала Чинелита.
– Что же вы порекомендуете мне делать? – спросил Ористано. – Сидеть и ждать?
– Нет. Мы, конечно, должны действовать. Нужно обдумать все, что не касается уничтожения станции.
– Если рапорты точны, Эрику Эбботу уже не страшны воздействия мощных доз наркотиков и обычная психическая атака. Единственное, что может возыметь эффект, это морфорезин, наркотический газ, – заметил Ористано.
– И он, несомненно, уже подготовился к такому штурму, – добавил компьютер. – Однако я утверждаю, что нам стоит воспользоваться только эффектным в данном случае оружием: психологическим.
Один из членов совета открыто ухмыльнулся.
– Ага. Мы только поговорим с ним, и запустим в станцию своих людей.
– Не сразу, возможно, но он выразит желание, даже готовность поговорить о себе и о своем положении. Его волнует собственная судьба. Мы должны выстроить вокруг него неопределенность.
