– Чарлин, возьмите с собой Хабиба и осмотрите салон первого класса.
– Но он ведь летел не первым классом, – возразила женщина, шедшая позади.
– Знаю. Он мог доплатить прямо на борту и пересесть туда.
– Мы не имеем права рисковать. И будьте, пожалуйста, осторожны.
– Да какой тут риск, – воспротивилась женщина. – Они тут все теперь на двадцать четыре часа в полном отрубе, и он тоже.
– Не понимаю, к чему все эти предосторожности. И вообще, зачем такой чертов переполох подняли из- за какого-то одного беглеца.
– Вы что, сообщений из Нуэво-Йорка не слышали?
– Конечно слышали, – отозвался смуглый мужчина, стоявший неподалеку от женщины. – Но это же не значит, что все правда, или ты наших американских друзей не знаешь? Они всегда склонны все преувеличивать. Это у них пунктик такой – романтизировать преступления.
– Наши обязанности, Хабиб, заключаются не в том, чтобы навешивать ярлыки. Наш долг – выполнять приказы.
– За собой последи, сержант, – и Хабиб с женщиной ушли выполнять поручение.
На борту тем временем появлялись все новые люди. Все как один одетые в серебристые костюмы, они продолжали тщательно обследовать лайнер, двигаясь вдоль рядов и постепенно приближаясь к хвостовому отсеку.
– Я тут кое-что подслушал, – обратился к сержанту подвижный коротышка из вновь прибывших. – А что это за история такая с этим парнем? Ведь когда пресса узнает, денег не оберешься расплачиваться. Подумать только, целый самолет вырубить ради одного человека.
– Пресса ничего не узнает, – сказал сержант. – Если, конечно, некоторые не начнут распускать свои длинные жирные языки. Вот тогда точно придется платить. Им.
– Да не смотрите вы на меня так, сержант, – сказал спрашивающий. В это время он как раз поправлял в кресле старика, который неуклюже свесился набок. – Вот этот по-моему руку сломал. Он теперь в больницу попадет. И как все это останется в тайне?
– Не наше дело, – сказал сержант. – Пусть у шефа и у службы безопасности аэропорта об этом голова болит. А наше дело, слава богу, маленькое: найти этого дурика, и-все.
Через несколько минут они его нашли.
– Смотри-ка, он похоже к аварийному выходу рванул, – догадался один из блистательных, особенно в смысле костюма, полицейских.
– Этот поганец, похоже, чертовски надолго умеет дыхание задерживать.
– Недостаточно надолго, – сержант задумчиво осматривал неподвижное тело Эрика Эббота. – «А ведь и некрупный вовсе», – подумалось ему. – Но сделал все, что мог и даже больше, – сказал он, оглянувшись вдоль прохода.
– Да. Его билет на восемнадцатое место. А он аж до сорок четвертого ускакал, это при такой-то отраве. Любой другой глазом не моргнет – вырубается.
– А может, он просто из сортира выходил, – предположил кто-то из бобби.
– Может быть. Нам-то откуда знать? – сержант посмотрел на часы. – Пора выгружать его отсюда. Нам остается только звезды благодарить, что погода такая говенная, иначе бы нас из здания аэропорта засекли.
Он наклонился и подхватил Эббота за ноги.
– Вечно мне более тяжелая работа достается, – проворчал бобби, стоявший рядом с ним.
– Это потому, что я – сержант, а ты всего лишь младший сержант. Должна же быть от этого какая-то польза.
Вдвоем они поволокли обмякшее тело по проходу. Остальные командос прокладывали им путь, вслух пытаясь осмыслить происходящее.
– Тоже мне бандит, взглянуть не на что, – выругался один. – Столько беготни и ради чего?
– Да уж, – согласилась Чарлин, вернувшаяся из салона первого класса, чтобы посмотреть на процессию. – А ведь симпатичный парень, черт возьми, только странный какой-то.
– Посмотрел бы я на тебя, если бы ты с ним в Нуэво-Йорке столкнулась. Если они, конечно, не свистят.
– Посмотрела бы я на их лица, когда они узнают, как мы с ним легко разделались.
Все дружно хохотнули и поволокли обвисшее тело вниз по трапу.
Эббота погрузили в стоящий рядом фургон без всяких опознавательных знаков, внутри его поместили на носилки и тут же крепко привязали. После этого руки и ноги арестованного закрепили дополнительными ремнями. Две женщины в белом снимали показания деятельности его жизненных органов. У них наготове были шприцы, чтобы, если вдруг он проявит какие-либо признаки пробуждения, тут же продлить его сон.
Под шум дождя двигатель фургона завелся почти неслышно. Позади торопливо покидали самолет полицейские и боевики, многие из них еще по дороге к автобусу отстегнули прозрачные шлемы. Они тихо переговаривались, довольные тем, что операция прошла столь тихо.
Говоря словами одного из них: «Много шума из ничего».
14
