— Да толком ничего. Хотя откуда мне знать? Помнишь того парня, который вчера вечером сторожил Форса?
— Ну и что с ним?
— Он из леваков. И очень активных.
— А как вы об этом узнали?
— Кто-то позвонил, — неясно буркнул Йохансон. — Но дежурить он будет и впредь. У нас все еще считают, что это может пойти на пользу, хотя я этого мнения не разделяю.
— Да, действительно новостей немного.
— Но ты держи ухо востро. И будь готов ко всему.
— Да, пока.
Во время этого разговора Сундлин осмотрел номер, состоявший из двух комнат.
— Все в порядке?
— Да, без проблем.
— Какие новости?
— Ничего существенного. Поступает множество информации, но нужно время, чтобы ее проверить. Вряд ли им удастся скрыться надолго, это было бы просто удивительно.
— Я тоже так думаю, — Сундлин вздохнул. — Но почему они не дают о себе знать? Такое ожидание действует на нервы. Я привык к трудным ситуациям, но не такого рода.
Тут Сундлин заметил на кровати свою собственную пижаму. В ванной были его туалетные принадлежности.
— Неплохо сработано, — похвалил он. — А каково, собственно, работать в САПО, Ольсон? Как тебя зовут, кстати?
— Ян. Полагаю, как и на любой другой службе. Жалованье, разумеется, маленькое, но мне еще повезло — не нужно содержать семью. Тогда было бы хуже.
— Я, собственно, очень мало знаю о вашей службе. Это сфера министра внутренних дел. Я никогда не вмешиваюсь. Разве что время от времени получаю рапорт для ознакомления.
— Мне кажется, мы справляемся. Кто-то же должен заниматься грязной работой.
Сундлин прищурился и провел рукой по волосам.
— Интересно, какой толщины у вас мое досье.
— Если и есть, вряд ли оно слишком толстое.
— Оставим это. В ратуше мы остались без грога. Закажем что-нибудь выпить?
— Пива, пожалуй.
— Мне нужно что-то покрепче. Позвони. Бутылку виски мне и пару пива себе.
Ольсон выполнил поручение. Через десять минут в дверь постучали, и появился официант с подносом. Ольсон оглядел его с головы до ног и показал на стол.
— Поставьте туда.
Официант с любопытством озирался. Бегающий взгляд остановился на закрытых дверях в глубине. Сундлин как раз переодевался в соседней комнате.
— Никогда не был наверху, — пояснил официант.
— Наверняка, — ласково подтвердил Ольсон. — Из тебя официант, как из меня Утенок Дональд.
— Что ты имеешь в виду?
Официант был явно возбужден, щеки его пылали, он потирал руки.
— Убирайся! — потребовал Ольсон. — Я тебя узнаю, ты журналист. Ловкий парень. Только как тебе удалось убедить дежурную смену? Сколько тебе это стоило? Сотню?
— Пять, — лаконично ответил официант и показал на дверь в спальню. — Он там?
— Кого ты имеешь в виду? Я тут один.
— Да ладно тебе, кончай, я знаю, что Сундлин здесь.
— Тогда ты знаешь больше меня. Можешь идти.
Журналист средних лет работал в провинциальной газете, имевшей филиал редакции в Стокгольме. Он стал протестовать, но это не помогло — Ольсон его вышвырнул.
— Много там еще таких, как ты? — спросил он, запирая дверь.
— Еще нет, — ответил журналист. — Но твое присутствие можно считать подтверждением, что Сундлин в отеле.
— Не знаю, о чем ты, — холодно повторил Ольсон и запер дверь на ключ.
Потом постучал в спальню и сообщил Сундлину, что заказ доставили.
— Я слышал обрывки вашего разговора, — сказал премьер. — Кто это был?
— Парень из «Абендпост». Специалист по влезанию в игольное ушко без мыла. К счастью, некоторых из них я уже знаю.
— Он только делает свое дело.
— Я тоже, — коротко ответил Ольсон.
— Извини, я не собирался тебя критиковать. Пиджак не снимешь?
Ольсон усмехнулся, вспомнив намек Йохансона на ночь с Сундлином. А если тот был прав? Однако пиджак он снял и, как обычно, почувствовал себя чрезвычайно глупо, потому что теперь оружие торчало на виду. Сундлин пригляделся к пистолету, но удержался от комментариев и хлебнул виски.
— Тебе что-нибудь известно о такого рода политических похищениях? Щадят ли похитители свои жертвы?
Ольсон почувствовал беспокойство в голосе премьера.
— В их собственных интересах, чтобы похищенный остался в живых. Иначе пропадет предмет переговоров.
— Чарлзу Линдбергу это не помогло.
— Нет, но там было похищение не политическое. Речь шла о деньгах.
Сундлин не ответил, но выпил все до дна и налил снова. На этот раз намного больше.
«Он явно дошел до предела выносливости и близок к тому, чтобы сломаться», — подумал Ольсон.
— Может, поискать снотворное? — осторожно спросил он, опасаясь, что Сундлин обидится, но нет, он даже растрогался.
— Спасибо за заботу, но как-нибудь обойдусь. Вот только все время заставляю себя не думать о Кристине, а это нелегко. У меня никого больше нет.
Ольсон заметил слезы в глазах премьера и смутился. Он встал, взял с подноса бутылку пива… Датское…
ТЕЛЕФОННЫЕ РАЗГОВОРЫ
Весь вечер и всю ночь звонили телефоны у пятерых сотрудников полиции, сидевших на раздельных аппаратах, чтобы принимать сообщения от населения, когда-то названного Великим Детективом.
— Я видел автомобиль, проезжавший по мосту, — сообщал чиновник их Хэссельби.
— Когда это было?
— В четыре утра.
— Успели заметить номер?
— Нет, но это было «вольво».
— И почему вы его заподозрили?
— Я отчетливо видел что-то на заднем сиденье.
Какая-то дама из Хагсэтра, задыхаясь, сообщила, что ее сосед так странно последние дни себя ведет и все что-то пилит и приколачивает…
— Но что тут общего…
— Как вы не понимаете? Строит звуконепроницаемую комнату, чтобы держать там эту бедную малышку.
