— Пару лет. Она держала массажный салон на Добельнсгатан.
— Это значит — бордель. Вы договорились с ней тут, в гостинице?
— Нет, что вы, — поспешил уверить Энберг.
Коллин достал сигареты.
— Не помешает, если я закурю?
— Нет, пожалуйста.
Коллин закурил и несколько раз глубоко затянулся, молча выпуская дым. Энберг чувствовал себя все неувереннее. Могучий комиссар выглядел весьма зловеще.
— Курение — паршивая привычка, — заметил Коллин. — Так вы хотите сказать, что совершенно случайно поселились в одном отеле?
— Да, просто случайно.
— Ага… И еще вы рассказали какую-то жуткую историю из комиксов, что она имела нечто общее с похищением.
— Мне просто показалось странным, что она купила у меня три маски.
— Когда?
— За день до похищения дочери премьера и воспитательницы.
— Может, она собиралась на маскарад?
— Не думаю. Я спрашивал другую девушку, работающую в том же салоне, та ничего не слышала.
— Эй, Свенсон, позвони в полицию нравов, попробуй поймать кого-нибудь, кто сидит на месте, а не шляется по бардакам. Может, кого и найдешь.
Свенсон сделал, что велено. Через центральную связался с дежурным в полиции нравов и передал Коллину трубку.
— Ассистент Берг.
— Добрый день, это комиссар Коллин из отдела по расследованию убийств. У вас есть контакт со всеми борделями в городе?
— Ну, по крайней мере, с большинством.
— Известно что-нибудь про некую Ингу Мари Сандгрен с Добельнсгатан?
— Минутку.
Коллин, тяжело вздохнув, устроился поудобнее. Берг отозвался через пару минут.
— Да, такая у нас числится. И уже давно. Ей везет.
— Зато теперь не повезло, — сухо буркнул Коллин. — Она мертва. Задушена.
— Черт возьми! — протянул Берг.
— Вот именно. Меня интересует, был ли у нее альфонс.
— Если не ошибаюсь, у нее был парень.
— Ну, так скажите, черт возьми, как его зовут. Это следствие по делу об убийстве, а не светская беседа.
— Арне Ризефельт, — обиженно буркнул Берг.
— Что он за тип?
— Выдает себя за бизнесмена. Когда-то, в самом деле, держал фирму по торговле автомобилями. Похоже, был замешан в какую-то историю с наркотиками.
— Где живет?
— Насколько мне известно, у нее.
— В салоне?
— Да.
— Спасибо, — буркнул Коллин, отложил трубку и задумался.
За его грубоватой внешностью скрывались острый ум и интуиция, чем и должен быть одарен полицейский, если хочет выбиться в люди.
Рассказ Энберга он назвал историей из комиксов, но сама история его очень заинтересовала, и он снова вызвал Свенсона.
— Послать двух человек в этот чертов салон на Добельнсгатан. И привести сюда ее альфонса, если он там; зовут его Арне Ризефельт. Сейчас, черт возьми. Подождите.
Коллин снова позвонил в полицию нравов. Трубку и на этот раз снял Берг.
— Коллин. Я кое о чем забыл. У Ризефельта нет другой крыши?
— Ну, до конца я не уверен, но кажется, где-то за городом он держит скаковых лошадей. Не знаю точно где, но полагаю, что могу узнать. И позвоню.
— Ладно.
— Посылать людей?
— Посылайте.
Вскоре появился элегантный судебно-медицинский эксперт в безупречном костюме. Достав из саквояжа белый халат, он взялся за работу. А Коллин пока расспрашивал Энберга. Ничего особенного он не узнал. Покидая номер Энберга и уже закрывая дверь, комиссар обернулся и сказал:
— Не нервничайте зря. Возможно, мне еще придется вас побеспокоить, хотя не думаю, что это понадобится.
Комиссар перешел в номер, где произошло убийство. Эксперт еще не управился, поэтому ему пришлось спуститься в бар. За стойкой сидел хозяин.
— Я хотел бы поговорить с вашей женой, — сказал Коллин. Магнитофон болтался у него через плечо.
— Она отдыхает, еще не пришла в себя, — промямлил хозяин. — Ее ужасно потрясло все это…
— Мне нужно всего несколько минут.
Хозяин, пожав узкими плечами, проводил Коллина в квартиру и постучал в дверь.
— Кто там?
— Это я, милая. Человек из полиции хочет с тобой поговорить.
Скрипнула кровать, дверь открылась. Бледная до синевы женщина судорожно комкала носовой платок.
— Понимаю, что вы потрясены, — сказал Коллин неожиданно ласковым голосом. — Но мне нужна кое-какая информация.
— Как ужасно, — простонала женщина. — Я все время думаю о том, что ее убили, когда я сидела всего в нескольких метрах оттуда.
— Вы ничего не слышали?
— Нет.
— И уверены, что никто не входил?
— Совершенно уверена.
— Двери со двора сейчас заперты. А как было днем?
— Мне кажется, так же, но не берусь утверждать наверняка.
— Еще всего один вопрос. Никто сегодня не спрашивал фрекен Сандгрен?
— Нет, только господин Энберг.
— Никто не звонил?
— А ведь верно! — спохватилась хозяйка. — Какой-то мужчина звонил после обеда и спрашивал ее.
— Он представился?
— Нет, спросил только, живет ли здесь Инга Мари Сандгрен. Я спросила, что ей передать, но он повесил трубку. Не понимаю, как я могла забыть…
— Все мы люди, — великодушно успокоил Коллин.
— Вы считаете, это был убийца?
— Необязательно. Но, с другой стороны, нельзя полностью исключить и такую возможность.
— Меня в дрожь бросает при одной мысли об этом.
— А звонивший вам не показался знакомым?
— Нет.
