— Но ведь кто-то рылся в ящиках, — вставил я.
Он будто не слышал.
— Что еще? Ах да, помните ватный тампончик, который мы нашли возле дивана? Я предположил, что он из тюбика с мединалом, так и оказалось. Судебный химик обнаружил на нем следы мединала. Осадок в одном из стаканов со стойки бара тоже содержал мединал.
— А в другом?
Он холодно взглянул на меня.
— Откуда мне знать? Стакан вы не уберегли.
Что верно, то верно. Я просто забыл.
— Хотя, — заметил он, — в том стакане мединала, скорее всего, не было. Иначе на дне выпал бы белый осадок. Как в оставшемся стакане.
— На исчезнувшем и отпечатков не было, верно?
Веспер Юнсон наградил меня неодобрительным взглядом.
— Меньше говорите, больше слушайте!
Он опять справился в блокноте и продолжил назидательным тоном:
— Стало быть, всего стаканов было четыре. Один лежал разбитый на полу, один валялся на диване, а два стояли на стойке бара. Осколки на полу сообщили нам только, что в этом стакане была чистая вода. Никаких отпечатков. На стакане с дивана найдены отпечатки пальцев Гилберта Леслера. Он пил неразбавленный коньяк. На стакане со стойки — в котором обнаружены следы мединала, — есть, как и ожидалось, отпечатки пальцев Свена Леслера. На четвертом, таинственно исчезнувшем стакане, насколько я мог видеть, вообще никаких отпечатков не было. Пластинка тоже чистая. По крайней мере, без свежих отпечатков. Гилберт «наследил» на головке и кое-где на ящиках комода. На бритве в ванной — отпечатки Свена Леслера. Осмотр энциклопедии в библиотеке дал негативный результат. Тот, кто интересовался «ручным огнестрельным оружием», был, видимо, в перчатках.
Комиссар спрятал блокнот в карман, и я заметил, какой усталый у него вид.
— Вот и все. — Он протянул мне руку. — Позвоните завтра, когда разгадаете все загадки. Спокойной ночи и приятных сновидений.
Веспер Юнсон не ошибся. Десять часов сна без сновидений совершили чудо. Тот Харри Фриберг, который, наслаждаясь ярким утренним солнцем, пил на балконе чай, чувствовал себя в своем костюме более чем вольготно. И песок в глазах исчез, и ломота в костях пропала. Голова была ясная как никогда.
Отправив в рот половину венской булочки, я склонился над столом и начал писать:
Вечером в понедельник, около половины девятого, Хильда Таппер впустила в квартиру Леслера неизвестного и провела его в гостиную. Раньше она этого человека не видела.
Один момент с самого начала представляется совершенно ясным: никто, кроме неизвестного, убийств совершить не мог. Когда застрелили Гилберта, других посторонних в квартире не было («непосторонними» я считаю обоих Леслеров, старшего и младшего, а также старую служанку Хильду Таппер).
Чрезвычайно важен вопрос, которым мы до сих пор вообще не занимались, а именно: собирался ли убийца с самого начала устранить и отца, и сына?
Вряд ли. Вряд ли он вообще замышлял кого-то убивать. Ворами становятся волею случая, убийцами — тоже. Я думаю, неизвестный нечаянно застрелил Леслера-младшего, а потом его осенило, что есть шанс разделаться с Леслером-старшим и обставить все так, будто отец застрелил сына, а затем покончил с собой.
Какие для этого требовались предпосылки, помимо способности импровизировать и хладнокровия? Ну, во-первых, ему нужно было знать, что у Гилберта серьезные денежные затруднения, и он собирается нажать на отца. Во-вторых, он должен был иметь веские причины для убийства Свена Леслера. И то, и другое вполне логично.
Вернемся теперь к событиям того вечера.
Итак, без малого в полдевятого Хильда Таппер впустила неизвестного и провела его в гостиную. Минут через пять в дверь позвонил Гилберт Леслер и тоже поднялся на второй этаж. Там он встречает неизвестного, и спустя несколько минут между ними вспыхивает драка.
Даже избалованный сынок богача, хотя бы и доведенный до отчаяния, не затеет в доме драку с совершенно чужим человеком. Не похоже, чтобы Гилберт видел убийцу впервые. Наоборот, по-моему, они прекрасно знали друг друга.
Стычка была короткая и большого ущерба за собой не повлекла — сбился ковер, опрокинулось одно кресло. Противники успокоились, возможно, просто-напросто вступили в переговоры. Гилберт сообщил зачем пришел, у бара они оба выпили. Гилберт пил коньяк, неизвестный — минеральную воду «виши».
Примерно без четверти девять приехал Свен Леслер (по словам Хильды Таппер). Но, вместо того чтобы подняться прямо в гостиную, он сначала прошел в библиотеку и почему-то открыл энциклопедию на статье «Ручное огнестрельное оружие».
Ни Гилберт, ни неизвестный не слышали, что пришел Свен Леслер. Они стояли в гостиной у бара и внезапно опять начали драку. На сей раз, стычка была куда серьезнее. Гилберт, видимо, совершенно рассвирепев, выхватил пистолет, который взял с собой, чтобы припугнуть отца. В схватке неизвестный попытался выбить пистолет, но грянул выстрел, и Гилберт рухнул замертво.
В первую минуту неизвестный кинулся вниз, в библиотеку, чтобы позвонить. И наткнулся там на Свена Леслера, который все еще читал энциклопедию. Свен Леслер не слышал ни шума схватки, ни выстрела — он ведь был туг на ухо. И неизвестного он тоже не заметил. Наверное, именно тогда у того и мелькнула мысль убить Леслера-старшего.
Он на цыпочках вернулся в гостиную, вытащил тело Гилберта в коридор, а следы крови на полу затер полотенцем. Очевидно, он успел все это закончить, когда услыхал шаги Свена Леслера. Старшего Леслера он определенно знал ничуть не хуже, чем младшего. Закрыв дверь «спального» коридора, он поздоровался со Свеном Леслером и как-то объяснил беспорядок в комнате. Возможно, обошелся полуправдой: дескать, они с Гилбертом повздорили, а после тот ушел.
Свен Леслер этим объяснением удовлетворился, налил себе выпить, а, немного погодя, поднялся на крышу отпереть железную калитку. (Тут его и увидел моряк.) Вероятно, он кого-то ждал — у старушки Таппер ведь определенно сложилось впечатление, что лишние глаза и уши были ему нежелательны.
Неизвестный меж тем нашел в ящике комода мединал и высыпал таблетки в стакан Свена Леслера. Судя по всему, он прекрасно ориентировался в квартире. Свен Леслер вернулся, ни о чем не подозревая, выпил коньяк и спустя минуту-другую начал отключаться.
Неизвестный прошел в ванную, открыл воду, потом вернулся за Свеном Леслером, который тем временем совсем отключился. На часах было несколько минут десятого. Преступник раздел миллионера и опустил в наполненную ванну, но тот внезапно очухался и начал сопротивляться. При этом в воду и упал пакет с ароматической солью. Убийца вынужден был применить силу, чтобы жертва захлебнулась (синяки на плечах Свена Леслера!). И вскоре Свен Леслер был мертв.
Тут возникает вопрос, на который мне трудно ответить: почему убийца не ушел, оставив тело в ванне? Ведь вначале он явно так и намеревался поступить!.. Однако почему-то вдруг решил, что смерть в ванне будет выглядеть недостаточно убедительно. Как он рассуждал, сказать не могу.
Он спустил воду из ванны, вытер мертвеца и одел его. Затем уничтожил все следы «купания», перетащил труп Гилберта обратно к камину и тщательно вытер все следы крови и отпечатки пальцев (в том числе на выключателе у двери в «спальный» коридор).
Взвалив на плечи тело Свена Леслера, он поднялся на крышу, через незапертую калитку попал в соседнюю парадную, спустился по лестнице и вышел на улицу.
Ему наверняка было заранее известно, что Свен Леслер оставил свою машину у подъезда, на Урведерсгренд, 9. (Вполне возможно, он узнал об этом от самого Леслера-старшего.) Положив труп в машину — вероятно, на заднее сиденье или на пол, — он достал из кармана Свена Леслера ключи, завел
