Истинные Имена

– Ну ладно, – сказал он, – давай ужрёмся до поросячьего визга.

Эри рассмеялась и громко хрюкнула. Они быстро и аккуратно подобрали некритичные процессорные ресурсы по всем Восточно-Западным сетям. В несколько секунд они стали крупнейшими пользователями в Северной Америке. Любой системный наблюдатель сразу бы заметил утечку, но для обычных пользователей только возросли задержки. Модемные сети не менее эластичны, чем старинные сети электроснабжения – и так же, как электросети, при перегрузке они рвутся. Но пока что они с Эритриной ещё и близко не подошли к пределу упругости.

…Но они уже ощущали то, чего до сих пор не испытывал ни один человек: сенсорную полосу тысячекратно шире обычной. На бесконечно долгие секунды их сознания затопила какофония на грани боли – данные, которые не были информацией, и информация, которая не была знанием. Слышать десятки миллионов телефонных разговоров одновременно, видеть видеопотоки всего континента сразу – это должно бы было слиться в белый шум, но вместо этого стало приливной волной подробностей, ревущей сквозь дырочку восприятия. Боль становилась всё сильнее, и мистер Скользки ужаснулся. Это сенсорное выгорание было как Истинная Смерть…

Он едва расслышал голос Эритрины в этом рёве:

– Используй всё, не только входы! – и ему едва хватило рассудка понять, о чём она говорит. Он ведь распоряжался не только сырыми данными – все компьютеры континента, если он сумеет с ними управиться, помогут ему отфильтровать эту лавину, совсем как отделы мозга, которые ведут предварительную обработку сенсорных импульсов. И он потратил ещё целые секунды на то, чтобы распределить по Системе само своё сознание.

Ему удалось; он снова владел собой. Но прежним ему уже не стать: былой человек по имени мистер Скользки казался букашкой на полу собора, которым стало его сознание. Его просто стало больше. Ни одна пташка не могла теперь упасть без его ведома благодаря авиадиспетческим службам; ни один чек не мог быть обналичен без его присмотра по банковским сетям. Тем, во что превратился его взгляд, он охватывал более трёхсот миллионов человеческих жизней зараз.

Вокруг и внутри себя он ощущал ещё одно сознание – Эритрину, выросшую до тех же масштабов. Бесконечную долю секунды они смотрели друг на друга, общаясь не столько словесно, сколько кинестетически. А затем она усмехнулась прежней улыбкой, но теперь исполненной таких смыслов, которые прежде ей было не под силу выразить:

– Ну держись, бедняга Почтарь!

Они снова обыскали базы – теперь уже все гражданские базы данных сразу. Смертные могли только мечтать о таком поиске. Они нашли следы, почти незаметную систему манипуляций, укрытую среди обычных преступлений и вандализмов. Кто-то покопался в венесуэльской системе, по крайней мере со стороны Северной Америки. Выследить его было непросто – видимо, враг владел по крайней мере долей их способностей – но они всё же прошли за ним обратно в лабиринты федеральной бюрократии: ресурсы перенаправлены, сотрудники повышены или переведены не вполне по автоматическим правилам. Такие незначительные отклонения никогда бы не привлекли внимания рядовых клерков, да и копы лишь едва их заметили. Но месяц за месяцем мелкие нарушения складывались в такую нестабильность, которую даже они двое не могли понять. Ясно было только одно: всё это кто-то подстроил, и ничего хорошего в результате выйти не могло.

– Он всё ещё нам не по зубам, Скольз. Мы были во всех гражданских сетях, и его там нигде нет; но мы же знаем, что он ведёт серьёзную обработку на Земле или на низкой орбите!

– Значит, или он не в Северной Америке, или он проник к… военным.

– Могу спорить, что и то, и другое. Значит, нам придётся последовать за ним.

И это означало захват военной системы США, по крайней мере частичный. Даже если они с этим справятся, Вирджиния и её приятели наверняка не обрадуются. С точки зрения копов это будет означать, что угроза государству утроилась. Пока что против их поисков не возражали, но он знал, что Вирджиния и её начальство засели в каком-то глубинном бункере под Лэнгли, напряжённо всматриваясь в целую стену мониторов и пытаясь понять, чем он сейчас занимается и не пора ли выдернуть ему шнур.

Эритрина поняла его сомнения сразу, едва лишь они пришли ему на ум.

– У нас просто нет выбора, Скольз. Нам придётся захватить контроль. Не только феды следят за нами – если мы не достанем Почтаря с первого захода, он наверняка достанет нас.

Ей легко было говорить. Никто из её врагов не знал её Истинного Имени. А мистеру Скользки ещё предстояло как-то пережить двоих противников. С другой стороны, он подозревал, что из этих двоих Почтарь куда опаснее.

– Отсюда остаётся только один путь – наверх, да? Ладно. Я в игре.

Они принялись за уже знакомое дело, захватывая всё больше и больше вычислительных мощностей, но теперь уже в Объединённой Европе и Азии. Параллельно они решали задачу посложнее – проникновение в североамериканские военные сети. Обе операции далеко превосходили пределы возможностей отдельных людей и даже целых коллективов, но и они вдвоём теперь стали сильнее любого гражданского субъекта в мире.

Зарубежные дата-центры сдались с лёгкостью за считанные минуты. То ли дело военные. Феды потратили многие годы и сотни миллиардов долларов на безопасность армейских командных систем. Но нынешнего нападения со всех сторон сразу они не ожидали; всего за несколько мгновений двое преследователей проникли в систему управления АНБ – и на них напали! Десятки блестящих хищных тел устремились к ним, и множество их процессоров разом перестали отзываться. Они с Эритриной бешено отбивались, словно неуклюжие гиганты, машущие кулачищами среди стаи стремительных соколов. Здесь была и образная поддержка, не менее подробная, чем на Ином Плане. Они нарвались на врага со способностями колдунов, и значительно более могучего. Но битва всё равно была неравной. Они с Эритриной обладали куда большим опытом и многократно превосходящими процессорными мощностями. Нападавшие вспыхивали и исчезали один за другим.

Почти сразу он понял, что это не орудия Почтаря. Они были сильны, но сражались всего лишь как посредственные колдуны. Скорей всего, это была предельно секретная линия обороны, разработанная правительством для своих военных систем управления. Пока гражданские бюрократы цеплялись за свои устаревшие дата-панели и языки обработки данных, вояки куда охотнее пробовали новинки. Они разработали что-то вроде чародейской системы. Вряд ли они говорили на волшебном жаргоне для описания симбиоза человека и компьютера, но их техника и приёмы получились такими же. Эти стремительные бойцы, кружившие над фоновыми образами, были Иным Планом цвета хаки.

Но по сравнению с его нынешней мощью защитники ничего собой не представляли. Ещё не закончив очищать от них небо, он уже чувствовал, как его сознание распространяется по военной системе. Теперь он с кристальной чёткостью видел каждый кусочек космического мусора; в поисках чужого разума он перебрал их все за долю секунды. Ни следа Почтаря.

Они извлекли на свет военные и дипломатические архивы за последние пятьдесят лет. Параллельно с изучением данных со спутников мистер Скользки и Эритрина пролистали всю эту бюрократическую переписку, тщательно и молниеносно просматривая каждый запрос туалетной бумаги, каждое объявление тайной войны, каждый проездной билет, каждую из триллионов бумажек, по которым со скрипом катилась государственная машина. Здесь следов стало больше: целые секции оказались изменены настолько неуловимо, будто попали в слепое пятно – они вызывали такое ощущение, будто всё оставалось на виду, но кое-что просто исчезло. Нашлись и другие искажения, просто ужасные. Их масштабное расследование с очевидностью доказывало, что вся Венесуэла, значительная часть Аляски и практически вся деловая основа сети низколетящих спутников находились под контролем некого лица, нисколько не связанного с номинальными владельцами. Личность их врага по-прежнему оставалась тайной, но его деяния громоздились вокруг них всё выше и выше.

В отдалённом уголке того, чем стало его сознание, какие-то букашки зашлись в убийственной ярости – букашки, которые знали Истинное Имя мистера Скользки. Они знали, что натворили он и Эритрина, и теперь двое колдунов стали для них страшнее самого Почтаря. Пока они с Эри вели поиск, он прислушивался к